неправда, клянусь, это неправда!
– Руфус знает, что это неправда, – сказал Вивальдо. – Он взглянул на друга – тот по-прежнему молчал – и вновь перевел взгляд на Леону. – Поднимайся, Леона. Вставай. Умой лицо.
Войдя в ванную, он помог ей подняться и пустил воду.
– Хватит, Леона. Соберись. Будь умницей.
Она силилась подавить рыдания, брызгая себе в лицо водой. Вивальдо ласково похлопал Леону по плечу, очередной раз поразившись хрупкости ее фигурки, и прошел в спальню.
Руфус волком зыркнул на него.
– Это мой дом, – рявкнул он, – и девушка тоже моя! Ты здесь третий лишний. Лучше выматывайся отсюда подобру-поздорову.
– Тебя ведь, дурака, пришить могут, – сказал Вивальдо. – Стоит ей только пикнуть. Или стоит мне завернуть за угол и пригласить сюда первого встречного полицейского.
– Ты что, пытаешься запугать меня? Иди, веди своего полицейского.
– Ты в своем уме? Да он глянет на эту сцену с порога и тут же заберет тебя в кутузку. – Вивальдо снова направился в ванную. – Собирайся, Леона. Надень пальто. Я увезу тебя отсюда.
– Я еще в своем уме, – зашипел Руфус, – а вот в каком ты – не знаю. Куда ты хочешь отвести Леону?
– Мне некуда податься, – пробормотала Леона.
– Можешь пожить у меня, пока не подберешь себе что-нибудь получше. Здесь я тебя не оставлю.
Руфус откинул голову назад и расхохотался. Вивальдо и Леона повернулись в его сторону. А он тем временем уже орал, уставившись в потолок:
– Он приходит в мой дом и уводит мою девушку в полной уверенности, что жалкий черномазый, конечно же, спустит это ему с рук! Ну не сукин сын?
И, дико хохоча, он повалился набок.
Вивальдо крикнул:
– Руфус! Что с тобой? Руфус!
Руфус резко оборвал смех и снова принял сидячее положение.
– Я только хочу знать! Кому ты морочишь голову? Уж мне-то известно, что в твоей квартире только одна кровать.
– Бог с тобой, Руфус, – всхлипывала Леона. – Вивальдо только хотел помочь.
– А ты заткнись, – оборвал Руфус девушку, грозно взглянув на нее.
– Не все животные, – пробормотала она.
– Ты хочешь сказать – как я?
Она промолчала. Вивальдо следил за ними, ничего не говоря.
– Ты хочешь сказать, как я, сука? Или – как ты?
– Пусть я животное, – вспыхнула Леона, осмелев от присутствия Вивальдо, – но я хочу знать, кто сделал меня такой. Ответь!
– Ясно – кто. Твой муж, сука. Сама говорила, что трахало у него большое, как у коня. Сама рассказывала, как он тебя уделывал и все похвалялся, что у него самое большое трахало на Юге – и среди белых, и среди негров. По твоим словам, все это было невыносимо. Ха-ха! Ничего смешнее отродясь не слышал.
– Вижу, – устало сказала
