style="font-size:15px;"> – О, черт! Да это ты так считаешь! Что она недостаточно хороша для тебя!
– Нет, – вмешалась Леона, и мужчины посмотрели в ее сторону. – Вы оба неправы. Руфус думает, что он недостаточно хорош для меня.
Они с Руфусом жгли друг друга взглядами. Послышался отдаленный гудок баржи. Руфус криво усмехнулся.
– Видишь? Ты первая начинаешь. Всегда ты. Разве можно с тобой после этого иметь дело?
– Тебя так воспитали, – сказала она. – Ты просто другого не понимаешь.
Вновь воцарилась тишина. Леона сжала губы, а глаза ее наполнились слезами. Чувствовалось, что она всем сердцем хотела бы, чтобы ее последние слова не были произнесены, хотела бы вернуть назад прошлое, начать все сначала. Но она не знала, что сказать, и молчание затягивалось. Руфус скривил рот.
– Катись отсюда, дешевка, – бросил он, – займись любовью с этим итальяшкой. Только проку не будет. Вот уж нет. Опять ко мне приползешь. Будешь бегать за мной как пришитая. – И он уткнулся лицом в одеяло. – Наконец-то я высплюсь по-человечески.
Вивальдо подтолкнул Леону, а сам, пятясь к двери, не сводил глаз с Руфуса.
– Я сразу же вернусь, – сказал он.
– Только посмей, – отозвался Руфус. – Убью на месте.
Леона бросила на Вивальдо умоляющий взгляд – не надо перечить, и они вышли из квартиры.
– Леона, – спросил Вивальдо уже на улице, – давно у вас так? Почему ты это терпишь?
– А почему, – устало задала Леона встречный вопрос, – люди вообще терпят? Наверное, просто не знают, как быть. Так и я. Клянусь Богом, я ума не приложу, что мне делать. – Она снова заплакала. На улице было темно и пустынно. – Ведь он болен, я все ждала, что ему станет получше, а к доктору он обращаться не хочет. Он знает, что я не делаю этих гадких вещей. Знает, а все равно говорит.
– Так продолжаться не может, Леона. Он убьет и тебя и себя!
– На той неделе он подрался в метро с одним парнем, несчастным человеком, которому не понравилось, что мы идем вместе. И что ты думаешь? Он обвинил во всем меня. Сказал, что я заигрывала с этим бедолагой. Клянусь, Вив, я даже не замечала его, пока он не открыл рот. Но Руфус все время ждет, что такое случится, видит оскорбление там, где его нет и в помине, не замечает ничего другого. Повторяет, что я разбила ему жизнь. Хотя, по совести, мне он тоже не принес много добра.
Она вытерла рукой слезы. Вивальдо дал ей свой платок и обнял одной рукой за плечи.
– Жизнь и так достаточно сложна, и людей плохих хватает, так чего же еще искать хлопот? Зачем напрашиваться на неприятности? Я много раз твердила ему, что знаю полно людей, которые меня терпеть не могут. Но мне на них наплевать. Пусть живут как хотят. А я буду жить своей жизнью.
Полицейский, проходя мимо, внимательно посмотрел на них. Вивальдо почувствовал, как по телу Леоны прошла дрожь. Ее испуг передался ему. Никогда раньше не испытывал он страха перед полицейскими – просто глубоко их презирал. А вот теперь его охватила дрожь при виде обезличенного
