style="font-size:15px;"> Вскоре послышался его голос, затем хлопнула дверь. В бутылке на столе ничего не осталось. Льюис бросил взгляд на боковой столик с напитками. Джина не было, лишь графины с виски и бренди да пара стаканов. Он не пил со дня ареста. А сейчас как раз удобный случай – только протяни руку. К тому же он не давал никаких обещаний, а значит, ничего не нарушит. Глубоко вдохнув, Льюис помедлил, затем вскочил на ноги и, выйдя в распахнутую дверь, решительно зашагал по траве.
В лесу уже сгустились сумерки. За спиной светились окна, но впереди было темно. Вглядываясь в заросли, Льюис как будто услышал шум реки. Как такое возможно? Река гораздо дальше, разве она могла переместиться? При мысли о массе воды, надвигающейся на дом, по спине пробежал холодок.
– Хорошо? – раздался голос над ухом.
Вздрогнув, Льюис обернулся. Он и не заметил, как подошла Элис, и не слышал, о чем она спрашивала.
– Я хотела сказать… в общем, давай попробуем подружиться, хорошо? – Ее голос чуть заметно подрагивал.
– Конечно, – как можно приветливее отозвался Льюис.
– Твой отец… он по тебе скучал.
Льюис был благодарен Элис за поддержку, однако сам думал иначе.
– Плохо было, да?
Он не сразу понял, что речь о тюрьме. Лучше Элис не знать подробностей.
– Бывает хуже.
– Мы тебя ни разу не проведали.
Это правда. Поначалу, напуганный и растерянный, он очень страдал без семьи. И даже несколько раз писал домой с просьбой повидаться, но позже решил, что без родственных визитов проще, и забыл о них думать. Или почти забыл.
Элис заставила себя ненадолго замолчать, однако не сдержалась и протянула пальцы к его предплечью.
– С глупостями покончено?
Он отдернул руку.
– Ну и молодец. – Элис чуть смущенно улыбнулась и направилась в дом с туфлями в руках: трава вымокла от росы, и она выходила к Льюису босиком.
Льюис проснулся в темноте в холодном поту и насмерть перепуганный. Снова тот же сон. Усевшись, он уперся ногами в пол, широко открыл глаза и принялся убеждать себя, что все это не о нем и вообще неправда. А даже если правда, то столетней давности, и о ней пора забыть. Этот сон снился ему и в тюрьме, только гораздо реже, чем раньше, – раз в месяц или два, и Льюис надеялся, что навязчивый кошмар скоро пройдет.
Постепенно страх отступал, а вместе с ним и ощущение, что легкие вместо воздуха наполняются водой. Льюис выглянул в окно, выискивая луну, но увидел только черное небо. Он вспомнил, как Элис указала на его руку, и невольно опустил взгляд. Провел пальцами по невидимым в темноте шрамам, зарубцевавшимся и все же относительно свежим, и вновь ощутил себя порочным.
Он подошел к окну и принялся угадывать, что скрывается за размытыми силуэтами. Яблоня, за ней вдали темный лес. Льюис изо всех сил пытался стоять и не шевелиться, однако им овладело невыносимое беспокойство; если бы он мог, то вылез бы из собственной кожи. Это
