Хайк твёрдо занёс острие вертикально над его лицом. Безумие берсерка не успело отпустить его, он хотел сделать так, чтобы отныне девушка, посмотревшая на Ивара, замечала шрамы, затмевающие всё остальное. В неотпустившем безумии кровопролития Хайк не думал даже, что это больно – берсерк не знает боли.
Светлый почувствовал его намерение. В его мыслях не было никаких девушек, его ожгло неоформленное видение о метке раба, и он с силой, которой у него не было, оцарапавшись, схватился за угрожающую руку, не давая поставить тонкий кончик лезвия на щеку.
– Хайк! – крикнул Хизмут.
Ивар не видел, что младший брат пытается снять с него старшего. Он почти ничего не видел, а потом инстинктивно закрыл глаза, потому что лезвие в твёрдой руке задёргалось. Хизмут был сильнее Ивара, и они пытались угомонить Хайка вдвоём, но того держала на месте навязчивая идея, а Хизмут не вполне понимал, что происходит. Его призывы к брату оставались не отвечены, зато привлекли внимание остальных.
Святогорич бросил растопку, Кирыч недочищенный меч, Хало непонимающе поднялся на ноги, но медлил вмешаться, зато Ибор ранено вскрикнул и схватил лук.
Кирыч выругался на ходу, вытянувшись кошачьим прыжком, сбивая стрелу, Святогорич прервал полёт другой, но перепуганный Ибор стрелял быстро.
Ивару стало ещё тяжелее, он охнул под весом.
– Хайк… – как-то непривычно позвал Хизмут, наконец рассеивая упёртое отупение брата.
Подоспели отвлечённые выстрелами старшины. Хайк беспрепятственно отдал нож, Ивар с трудом вдохнул, но поспешно отполз подальше, держась за грудь. Хайк тупо смотрел на Хизмута на руках Кирыча. Брат висел безвольно, из спины нелепо торчала пернатая спица.
*
Хало мог прибить Ибора, и его едва ли стали бы останавливать. Вместо этого тёмный сел у постели сына и промолчал несколько часов.
Хайк не был виноват. Ивар не был виноват. Ещё меньше вины было на провалившемся в беспамятство Хизмуте. Хало позволил Кирычу вычистить рану и зашить, пока старшина работал, не сводил с него глаз, хотя не подозревал всерьёз, что старший тёмный использует возможность, чтобы отправить Хизмута к праотцам.
Хизмут лежал на животе, непривычно беззащитный. Лицо с закрытыми глазами, повёрнутое в сторону Хало, заострилось. Хайк с опущенными плечами сидел в стороне, не поднимая лица от земли, точнее даже едва не вжимая его в собственную грудь. Ивар держался ещё дальше. Светлый так успел примириться в своих мыслях с братьями, что произошедшее до сих пор не отпускало его из нервного напряжения. Хайк с самого начала относился к нему снисходительней или просто не умел издеваться, что хоть так, хоть эдак не говорило против него, а Хизмут с момента расплаты выискивал способ побольнее уколоть Ивара, такого лощённого и избалованного, что скулы сводит… и вот, Хайк бросился на него с ножом, а Хизмут попытался выручить, пусть даже от родного брата…
Ивар пришёл к мысли, что знать другого человека невозможно. Ты сам грань между правдой и ложью. Если грань между
