Борис глазами указал на угол с изображениями Царицы, чтобы воззвать к Марфиной вере.
– Детство – короткая пора. Волчок очень скоро отрастит острые зубы. Заткни ему пасть, пока не поздно, – Марфа снова дотронулась до синяка на его груди. – А лучше убей обоих. Его и дурака-братца. И сам займи трон.
Борис от души рассмеялся.
– Хорош я буду! Я даже могу представить себе прозвище, каким меня наградят, прежде чем вздернут. Рабоцарь, король дураков и властитель мошенников. Я уже слышу крики на площади.
– У нордландцев получилось, почему не получится у тебя? У полынян выборный король. Выйди из тени. С Царицыной помощью, – Марфа положила руку на сердце, – станешь хорошим правителем. Ты и сейчас справляешься куда лучше, чем Волк и его родственнички до седьмого колена. Ты – тот, кто нужен всей стране. Умный, справедливый, миролюбивый государь. Это понимает любой умный человек.
Борис усмехнулся. Фантазии, конечно, но приятно такое слышать, особенно от жены.
– А я, – Марфа медленно поднялась со стула, приосанилась и уперла руки в бока, – стану царицей Гардарики.
Историки по-разному оценивают роль Марфы, жены Бориса Воробьева, в произошедших событиях. Долгое время преувеличенная общественная роль мужчины застила глаза даже самым образованным людям, и женщина в истории игнорировалась или воспринималась как некая декорация. Карамазинов однако пишет: «Борис, натура мечущаяся, неспокойная, сам никогда не искал царства, довольствуясь ролью регента, но его жена, исполненная гордыни, подтолкнула его к решительным действиям, потому что мечтала стать царицей Гардарики». Ср. Синицын: «Глуховское дело – одно из темных пятен истории. Виновен в том Борис или нет, разобраться не представляется возможным. Скорее всего, среди людей такого высокого положения всегда есть те, кто хочет им угодить. Их инициатива может завести очень далеко». Обратите внимание, о Марфе ни слова. То есть проще верить в каких-то таинственных карьеристов, чем предположить, что всему причиной обыкновенное желание женщины пожить богато.
Глава 5. Политическая конкуренция
Владимир застыл на пороге. Борис заметил какую-то тень, бродившую по лицу распорядителя, и внутренне подобрался. Что за новая напасть? Владимир чуть заметно жевал губами, и это не могло ускользнуть от цепкого Борисова взгляда.
– Я повторяю, – тихо сказал Борис, – где Шуйца? Я не давал ему никаких поручений. Я, кажется, ясно выразился. Он должен был сидеть и ждать, когда я его позову.
Борис задумал отправить страшного человека вдогонку за посольством. На свежую голову Борис поймал себя на мысли, что не доверяет полынскому шуту. Лучше перестраховаться. Он надиктовал своему писарю отчет о поездке в Гардарики, который Ягайла должен был преподнести Казимиру. Ради пущего эффекта он выбрал именно Шуйцу. Тот уже был знаком с послом благодаря рыночной авантюре, чтобы он угрозами (если не получится деньгами) заставил посла переписать донесение своей рукой.
– Шуйца
