закатных лучах его шевелюра горела огнем. Пока он шел по рядам, сунув руки в широкие карманы, продавцы кивали ему, и он отвечал тем же. Около торговца мехом он остановился, перекинулся парой слов, а потом случилось неслыханное: покупатель отдал деньги, а товар не взял.
– Он, – подняв глаза вверх, сказал рыжий, – велел передать: шуба та по виду не шестьдесят кун стоит, а вдвое больше. Вот мы тебе из худого полынского кармана за нее вдвое и доплатим. Ты шубу продал, а мы на нее мир купили. Всегда бы так.
Посол Ягайла, вернувшись из Гардарики, написал: «При слабоумном сем царе состоит умный человек Борис. Он имел неосторожность или, наоборот, нарочно сказал про дружбу Гардарики с королевой Альбиной. Воевать Альбина вряд ли соберется, но торговлю может попортить. Возможное присоединение Старгорода и Смолянской земли видится отсюда в нерадужном свете и сулит множество проблем. В первую очередь, гардары, хоть и народ невоинственный, но многочисленный, объединенный своей варварской верой, по неведению своему воспротивятся власти правителя другой веры, и это сплотит соседа нашего лучше любой самой умной реформы, кои, впрочем, тоже при Борисе затеваются (о том я писал вашему величеству отдельно). Сейчас выгоднее всего, по моему скромному мнению, занять выжидательную позицию. Подданные вашего величества жалуются на продолжительные военные действия и выросшие посредством этого налоги, так что от некоторого перемирия может быть ощутимая польза, особенно ввиду намечающегося осложнения в северном направлении. Если отношения с Нордландом потребуют решительных действий, борьба с Гардарики только оттянет на себя столь необходимые ресурсы».
Глава 4. Государственные думы
Борис не умел читать по бумаге. Вместо этого он обладал более важным навыком: разбирался в людях. Едва Борис увидел посла, сразу понял: трус, дурак и подкаблучник. Эти невыгодные качества выдавали в нем коровьи глаза, безвольный подбородок и большие влажные губы. Борис даже расстроился: он тут целое представление приготовил, а старый черт Казимир уже настолько выжил из ума, что держит этаких тюфяков. Борис верил: человек – игрушка в руках высших сил, и они лепят и мнут его по каким-то своим законам. Что за законы, неведомо, но только все налицо: у зайца быстрые лапы, у волка острые зубы, а у тюфяка и подкаблучника – большие губехи.
Композиция у Борисова представления была трехчастной.
Сначала нужно было показать послу, кто теперь в державе настоящий властитель. Дурака Прокла вывели во двор, чтобы посольство натолкнулось на него и оконфузилось. После приветствий и титулования Проклу велели отослать послов к Борису. Предполагалось, что послы смутятся (не признали царя), обрадуются (царь – дурак и вроде бы не опасный, не чета папаше) и заинтересуются (кто же тут настоящий правитель?). Эту часть Борис называл про себя знакомством.
Вторая часть (провод через дворец и ожидание) под условным именованием «первое свидание» должна была показать, чем богаты, но в то же время щелкнуть по носу и устрашить: знай свое место. Для того Владимир повел Ягайлу по самым богатым залам и даже сквозь птичник. Потом долго водил по непарадным комнатам, чтобы напомнить послу его
