в глаза. Как всегда, ярко накрашенная, коротко стриженная, из выреза декольте чуть ли не вываливаются поддерживаемые корсетом упругие груди.
– Никто не обидел, – поморщился он. – Всё как всегда.
– О-о-о-о! Конрад-Конрад-Конрад, – покачала она головой. – Так дело не пойдёт. Никогда не видела тебя таким расстроенным. Давай поднимем тебе настроение? Не могу видеть, как ты страдаешь! Ты разрываешь мне сердце, милый.
– Я не то чтобы при деньгах, – вяло признался он. Лолита прыснула.
– Когда нас это останавливало? Ничего, сочтёмся. Пойдём!
И они пошли.
Глупо отрицать – своего постоянного клиента Лолита всегда видела насквозь, умела предугадать и его настроение, и скрытые желания. Этот раз не стал исключением, и Конрад смог хоть ненадолго забыть о том, что угнетало вот уже столько времени.
Лолита с обессиленным криком упала на подушку и тяжело задышала.
– Проклятье, Конрад, ну ты и зверь! Это не ты мне, а я тебе платить должна.
Страж усмехнулся и промолчал.
Её ладонь устало заскользила по его груди и животу, опустилась ниже, и Лолита издала изумлённый возглас.
– Зверь! Ты устаёшь когда-нибудь? – риторически выразилась она, опустилась ниже, приняла более удобную позу и со всем своим профессионализмом нежно и игриво стала перебирать пальцами. – Н-ну-с, милый? Расскажи теперь, что стряслось. Не говори только, что у тебя всё хорошо, не нужно отнекиваться. Ты знаешь, я всегда тебе помогу.
Конечно, он мог не отвечать. Лолита не наседала и просто бы продолжила его обслуживать, если бы он промолчал. Конрад пытался ни о чём не думать, расслабиться и сосредоточиться на её ласках, но неожиданно для самого себя вдруг решил, что хуже всё равно не будет, и из странного зловредного побуждения высказался.
Он рассказал Лолите обо всём. О ярости, которую испытывал последние дни, о ежедневной дозе коллективной ненависти, что снабжают его окружающие. Даже о том, как в душе злорадствовал, когда гадкая Линхен истекала кровью. Не признавался сам себе, а ночной бабочке признался. Линхен получила по заслугам! Рассказал и о Дионе.
Слушала ли она его, вовсю увлечённая своей работой, он не знал. Просто говорил о том, что накопилось. Однако в подробности этой ночи Лолита стала вникать с особым интересом и часто поднимала на клиента то удивлённые, то задумчивые глаза. Но от своих обязанностей старалась не отвлекаться.
Окончание рассказа удачно совпало с завершением её работы, и Конрад наконец-то «устал». Пару минут, пока приводил в порядок дыхание и в кои-то веки расслаблялся, Лолита обдумывала услышанные откровения, вытираясь подготовленным заранее полотенцем и приводя себя в порядок, затем легла, облокотившись на подушку, и непривычно серьёзным тоном сказала:
– Ну-у, теперь мне всё понятно.
– Что понятно? – взглянул на неё Конрад, вздёрнув бровь, и к Лолите сей же час вернулась солнечная улыбка.
– Девочка просто в тебя влюбилась! Это
