с Морисом.
– После того, что случилось в театре, я не оставлю брата ни на минуту, – ответил Эриш.
– А что там случилось? – поинтересовался Никсон.
– У меня в руках загорелась шкатулка, – объяснил Юстас.
– Ты тоже можешь пойти с нами в больницу.
– Мне надо текст учить.
– Послушайте, в замке Юстасу точно ничего не угрожает, – проговорил Феликс. – Эриш, давай проводим его туда и передадим на попечение моим коллегам, а я пойду с тобой в больницу, потому что без меня тебя могут туда и не пропустить.
Увидев Эриша, Морис напрягся и даже отпрянул назад к стене, несмотря на сломанную ногу.
– Кажется, ты меня принимаешь за кого-то другого, – сказал Эриш.
– Ты сарби? Ты из тех, кто общается с ним?
– Я амарго, я из Айланорте и пришёл, чтобы помочь сыску и тебе заодно.
– Амарго? – Морис переваривал полученную информацию.
– Кого ты боишься?
– Привидение.
– Ты ведь врёшь?
– Я всё сказал.
– Точно? – Эскот встретился с ним взглядом.
– Что тебе надо?
– Правду. Кого ты боишься?
– Тибо.
– Почему?
– Потому что он хочет меня убить.
– За что?
– За то, что я узнал о нём.
– И что же ты узнал?
– Что он морфинист.
– А ты хотел его выдать?
– Да, хотел. Я хотел, чтобы он лечился, – у Мориса задрожали губы.
– Я всё понял, – вздохнул Эриш. – Отдыхай и выздоравливай.
Оставив растерянного Мориса в палате, Эскот вышел и сообщил обо всём услышанном Феликсу.
– А тебя он, значит, принял за сарби?
– Да. И испугался.
– Значит, его дилер – сарби, что логично. Основная поставка опиума в Нэжвилль идёт из Шоносара. Как же мне это надоело, – вздохнул Феликс. – Спасибо тебе за помощь. Надо всё рассказать Латимору.
Капитан вместе с его величеством приняли решение не отменять представление и арестовать Тибо сразу после спектакля. Кроме Юстаса, никто из труппы не знал о том, что происходит.
Теперь Феликс смотрел на Тибо, который был прекрасен в роли Хэмиша, и пытался предположить, как долго он уже находился под постоянным воздействием опиума. Внешне в нём пока ничего не выдавало морфиниста, но Тибо был актёром и следил за собой, и кто знает, каким он бывал дома. Когда же на сцене появился Юстас, Шелдон прочистил горло, Мартин издал звук, похожий на восхищенноё «ой», а у Вернера брови взлетели вверх, причём по очереди. Эскоту определённо шёл этот образ, и он держался так, словно играл в театре всю жизнь.
– А у этого мальчика талант, – проговорил принц Густав, когда объявили антракт.
– Мелкий, а ты бы так смог? – спросил
