булыжником, но последнее время закатываемая в асфальт, старый театр драмы и комедии, почему-то имени Комиссаржевской, и даже исторический музей. А также, большой универмаг в центре города – в него тоже народ ходил в качестве развлечения: посмотреть на недоступные по цене товары. Приметным был и центральный парк рядом с универмагом, и, несомненно, институт, где работал Жорик. Было несколько отреставрированных храмов – тех, что не взорвали в советское время.
Говорят, здесь бывали проездом Пушкин и Лермонтов. И выступал Маяковский.
Последний так описывал город:
«Туман, пятна. Темно, непонятно. С трудом себя карабкал по ночи… по горе ли… И что ни дом – коробка, черней, чем погорелец».
Впрочем, в институте Маяковскому понравилось. Первая Химическая, где выступал поэт – вполне себе ничего. Георгий как-то вёл там лекцию. Самая большая аудитория института; парты спускались вниз, лесенкой. Старинные, добротные. И акустика хорошая. Можно было представить, как туда входили дореволюционные студенты, заполняя Первую Химическую полностью, как читали лекции видные профессора…
Кроме Маяковского, на эту окраину земли из знаменитостей, возможно, заносило и Пушкина. Поговаривают, что аж три раза, проездом. Тем не менее, деревянный дом в центре, рядом со спортшколой, на котором красовалась мемориальная доска о том, что именно в этом здании, ранее почтовой станции, он и останавливался, не имел к великому поэту ни малейшего отношения. Этот дом построили только в сороковые годы 19 века, а во времена Пушкина на его месте был пустырь. Где Пушкин точно был – так это в районе так называемого Хотунка; он даже купил там что-то. А ещё, кажется, весьма по-пушкински проигрался здесь в карты, и потому не мог выбраться из этой дыры, так и не отдав долга.
Пушкин и Маяковский взахлёб превозносились местными краеведами, как принадлежность города. А вот про то, что здесь родился и окончил гимназию Лосев, они скромно умалчивали: похоже, кто такой Лосев, им известно не было.
Итак, дом с совой Жорик хорошо знал и нашёл без труда. Было около семи вечера. Нижний этаж, на самом деле, оказался вовсе не подвальным, а только полуподвальным. Там были окна, наполовину уходящие куда-то под тротуар. Но, эти окна были плотно зашторены, и нельзя было рассмотреть, что там происходит и есть ли там кто. Где вход, тоже было не понять: единственная парадная дверь, пожалуй, принадлежала хозяевам второго этажа. Или – первого, если нижний этаж всё-таки считать подвалом? Наверху, похоже, были шикарные апартаменты. И глупо было туда звонить или стучать.
Георгий решил обойти здание с другой стороны: кажется, за ним был проход во двор, с не запертыми воротами. Действительно, двор наличествовал, как и цементные ступени вниз, к грубой, но добротной железной двери. Однако, звонка рядом с этой дверью не было и пришлось стучать изо всех сил. В конце концов, ему открыл какой-то длинноволосый парень:
– Проходи! – он пропустил Жорика, а сам остался.
