без скрипки, и вообще здесь случайно. Маша привела. А я и не знала, что здесь собираются, – смущаясь, сказала девушка, что сидела сейчас напротив Георгия. И у того появился повод её рассмотреть. Она была симпатичная, но не гламурная: без боевого раскраса, пирсинга и прочей модной ерунды. С недлинными, пышными волосами чуть ниже плеч, серыми внимательными глазами и тонкими чертами лица.
– Возьмите мою, – предложил Михаил Степанович. Он всё-таки не расстался с инструментом и взял с собою, хотя утром и говорил, что играть больше сегодня не будет.
– Что вы! Я не посмею. Скрипка – это как часть музыканта; у каждого она своя, – ответила Зоя и смутилась ещё больше, поскольку все теперь смотрели на неё.
Михаил Степанович не стал к ней приставать. Он понял, что девушка, ко всему прочему, стесняется: вероятно, у неё был опыт выступлений, но со сцены, а не так… Прямо среди людей, что сидят за столом и жуют…
Но, Видко был настойчив.
– Зоенька, хотите конфетку? Откройте ротик! – подлетел к он скрипачке без скрипки.
– Я не ем конфет, – отрезала, смущаясь, Зоя.
– Сладкое портит фигуру? Впервые вижу девушку, которая не ела бы шоколадных конфет! – воскликнул Борис.
– Дайте мне! – попросила полная, длинноволосая блондинка, подруга Зои.
Видко протянул ей коробку, и та выхватила сразу две.
– Маша! – озабоченно воскликнула та женщина, что принесла пирог.
– Мама, отстань, – отрезала блондинка.
– И всё-таки, Зоя, не ломайтесь! Не хотите для меня – сыграйте для именинника. Будете второй скрипкой нашего города. До недавнего времени, у нас был только один скрипач – Михаил Степанович.
– Так вы – скрипач? – спросила Зоя. – Тогда… Тогда я сыграю. Для вас. Вивальди.
Она взяла протянутую ей скрипку Михаила Степановича, и сыграла на удивление чисто.
Раздались громкие аплодисменты и крики Видко:
– Браво! Брависсимо! – он не удержался, и чмокнул раскрасневшуюся девушку в щёчку.
А потом, играла Елена; какие-то люди рассказывали притчи о Христе. Ещё позже, Борис, выпендриваясь, танцевал с артистами театра. Потом все пели хором. Под аккомпанемент то гитары, то Елены. Вечер понемногу перерождался в кошачий концерт, во многом благодаря хозяину Подвальчика.
Зоя, Маша и её мама потихоньку собрались и направились к выходу. Несколько относительно молодых людей кинулись их провожать. Георгий тоже приподнялся и встретился глазами с Михаилом Степановичем: тот тоже собирался на выход. Именинник готовился ускользнуть с бала, как Золушка: до того, как часы пробьют двенадцать.
– А вы – куда? Веселье в самом разгаре, – широко расставив руки, преградил им путь Борис, прежде всего имея в виду именинника.
– Покурить, – нашёлся Жорик.
Они вышли; какая-то
