style="font-size:15px;"> – Меня разбудил шум двигателя. А вот ты должен быть вернуться к полуночи!
Я чувствую оттенок фальши в её словах и понимаю, что сестра совсем не ложилась сегодня. Наверняка ждала меня и беспокоилась, а я даже не позвонил.
– Прости, солнышко, у меня были неотложные дела.
Я пытаюсь просочиться мимо неё наверх, но Сэра замечает маску в моих руках (и почему я не догадался оставить её в машине?) и хватается за неё, как за единственную улику в жестоком преступлении.
– Ага! Что это у тебя за дела такие в городе поздно ночью?! На что ты спустил наши деньги, господин Войелло?!
Подумать только, моя шестнадцатилетняя сестрёнка, ещё вчера не выговаривающая букву «р», укоряет меня в расточительстве!
– Мои деньги, Сэра. Пожалуйста, не строй из себя мамочку. Я вправду очень устал.
– Мамочки здесь нет, Кас, – неожиданно-серьёзно прерывает сестра, и я замечаю в ней что-то, чего не замечал ранее. Нечто жёсткое, необыкновенно-сильное и самоуверенное. Это даже не эмоция – черта, фундамент, несущая стена. Что-то, на что опираются все её мысли и действия.
– Я знаю, – отзываюсь тихо, завороженный незнакомым доселе чувством. – Ведь я был последним, кто её видел.
Сэрина краснеет, поражённая моей бестактной жестокостью, и я пользуюсь этим, чтобы взлететь по лестнице, оставив ей злосчастную белую маску с бархатными лентами.
– А ну стой!
Чудом успеваю, и она ударяется плечом о дверь ровно в то мгновение, когда щёлкает замок под моими руками. Но я уже знаю, что сестра не уйдёт так просто.
– Казимир! Деметрий! Войелло! Немедленно открой!
***
– Вот и всё, – вздыхает Тинара, закрывая последний ящичек и выключая лампу, – Серьёзные порезы, но зашиты здорово. Ничего страшного, заживёт, может, и следов не останется. А то ты выглядишь так, будто тебе эти ноги отрезали по кусочкам…. Ох и любят же в этом доме драматизировать! И-оши, правильно? Уж не знаю, как тебя угораздило, но добро пожаловать и будем знакомы.
Она суетится вокруг с участием и осторожностью, как будто это и не её полчаса назад разбудили бесцеремонным стуком в дверь. Это и есть Тинара – пожилая женщина с добрыми зелёными глазами, полными морщинистыми руками и удивительным умением торопиться и волноваться, оставаясь спокойной и снисходительной.
– Что же в этот раз учудил наш юный господин? Мы ждали его к полуночи, госпожа так переживала, так волновалась….. А теперь посмотрите-ка на него, заявляется ни свет ни заря, перебудил весь дом, ещё и с гостями! Ты не обижайся, И-оши, просто очень уж это неожиданно, хотя и в его духе. Всё мнит себя взрослым, ему, понимаешь ли, всё можно, раз он тут старший. И это при живом-то отце!
Сора совсем её не слушает: он смотрит в окно, где за горбом холма спит, укутавшись в туман, самое настоящее море. Запахом ила и соли пропитана каждая вещь дома, и даже через закрытые окна слышно, как соприкасаются боками камни, потревоженные ленивой волной.
За своими
