басом и называвший меня не по имени, а «госпожа Хранительница». Ни сочувствия, ни сострадания ожидать от него не следовало. Мой учитель, когда со мною случались несчастья, первым делом спрашивал, чем он может помочь. Уиссхаиньщщ лишь с философским спокойствием констатировал: да, феномен мысленной связи между мной и Ульвеном – исключительный, но при этом реальный, поэтому прилетевшая ко мне во сне информация заслуживает быть воспринятой как гипотетически верная. Через несколько дней он прислал сообщение с подтверждением моих самых страшных предчувствий. Это произошло в перерыве между моими занятиями со студентами. Не знаю, как я тогда довела семинар до конца. Возвратилась в дом семьи Киофар и слегла в лихорадке.
Общаться с ним по душам мне не очень хотелось. Я вовсе не избегала профессора Уиссхаиньщща, но больше ему не звонила и не просила об аудиенции, особенно, пока он оставался ректором. Виделись мы исключительно по официальным поводам.
Заметив, что я не спешу покидать зал, в котором шло совещание, он первым спросил:
– Профессор Цветанова-Флорес, у вас есть ко мне дело?
– Скорее, вопрос, профессор Уиссхаиньщщ.
– Тогда прошу вас в кабинет.
– Я только сообщу моим дочерям, что слегка задержусь.
Он молча проследовал в свое сумрачное капище, оставив открытой дверь. Существам его расы чуждо галантное обхождение с дамами, да и вообще они не обременяют себя избыточной вежливостью.
Войдя, я устроилась внутри аморфного сооружения, которое мгновенно приняло форму мягкого кресла, удобного для гуманоидов. Уиссхаиньщщ прикоснулся к панели, и створки двери бесшумно съехались. Несомненно, снаружи вспыхнула надпись: «Не входить. Идет совещание».
– Слушаю вас, госпожа Хранительница, – произнес мощным басом сгусток темной материи, облеченный в бесформенный балахон непонятного цвета.
– Я уже не Хранительница, профессор Уиссхаиньщщ.
– Вы желаете, чтобы я не называл вас так?
Я задумалась и признала про себя его правоту. Несмотря на то, что я больше не ведаю домом семьи Киофар, я храню всё, связанное с учителем: его курс перевода, его кабинет, его тексты. А в сердце и в памяти – облик, голос, манеры.
– Называйте, как вам угодно, старейший наставник.
– Что привело вас ко мне?
– Я хотела узнать про Лиенну.
– В каком аспекте?
– Изменилось ли что-нибудь за шесть лет.
– Почему вдруг у всех такой интерес к этой весьма далекой планете?
– У всех? Я не первая?
– Меня уже спрашивали примерно о том же, причем независимо друг от друга, магистр Илассиа Киофар Саонс и профессор Ассен Ниссэй.
– Вероятно, случайное совпадение, – попыталась избегнуть я искреннего ответа. – Илассиа летала туда вместе с мужем, и
