знать, что я ничего такого не делаю?»..
– Карл, чем дальше, тем больше мне кажется, что он сам нарывался на неприятности.
– Тебе только кажется, а я это видел своими глазами. Он всё время был в напряжении, вел себя очень резко и со всеми конфликтовал.
– Даже с вами?
– С нами – нет, но не слушал никаких возражений и увещеваний. Говорил повелительным тоном. Постоянно ругался на «империю фальши и лжи».
– Очень странно. Он же опытный переговорщик и знаток этикета.
– На Лиенне он сделался тем, кого раньше пытался в себе укротить и загнать в железную клетку: своенравным тираном. Успокоился лишь перед той роковой церемонией у очага.
– Может быть, он заранее знал, чем всё кончится. Илассиа мне рассказала, что накануне им вдвоем приснился один и тот же кошмар. Реальность словно раздваивалась, и в каждой развилке событий кто-то должен был непременно погибнуть. Либо сестра, либо брат. Очевидно, он сделал выбор. И морально готовился к смерти.
– Снова магия?
– Не знаю. Скорей, интуиция. У него ведь она была очень развита.
– Как и ощущение нараставшей опасности. Юльхен, он неспроста отдал мне строгий приказ держать наготове флаер. Я не посмел ослушаться, хотя удивлялся, к чему такая предосторожность, вроде бы кризис преодолен, впереди сплошные праздники: церемония у очага, коронация, свадьба Иссоа и Эллафа… Вероятно, он чувствовал и понимал, что среди лиеннских имперцев до последнего дня шла борьба. Были, несомненно, те, кто хотел уничтожить Иссоа, считая, что алуэсса на троне – совсем не подарок, а были те, кто видел в Ульвене непредсказуемого самодержца с дурным и капризным характером. Он всячески давал им понять, что контролировать себя никому не позволит.
– Но если он сам отказался от власти, зачем им потребовалось его убивать?
– Целью мог быть срыв коронации. После убийства она бы сама собой отменилась. Я бы не исключил, что в замыслах заговорщиков присутствовала и последующая расправа с Иссоа. Или полный контроль лиеннских властей над будущей императрицей. Меня отстранили бы как телохранителя, не справившегося со своей задачей. Защитить Иссоа был способен лишь брат. Когда его не стало, вся семья могла оказаться в заложниках.
– Каким образом, Карл? Их что, захватили бы в плен?
– Ну, зачем. Задержали бы на неопределенное время, окружив неприступной охраной и слежкой – ради их безопасности. Если бы мы не эвакуировались на «Гране», а сразу вызвали местных медиков, Ульвена забрали бы в клинику и держали бы там, подключенного к аппаратуре, которая заведомо не могла бы его воскресить. Сколько бы это тянулось? Не знаю. Несколько дней? Месяц? Год?.. Потом – торжественные похороны, государственный траур, длинное, нудное, ни к чему не ведущее расследование, казнь фанатика-одиночки, закулисные переговоры с Иссоа или Илассиа об условиях примирения и компенсации… Возможно, обеих принцесс поставили бы в такое положение, что они не смогли бы вырваться из цепких рук благодетелей. Ни Эллаф, ни я не имели
