Позавтракал остатками ужина. И приступил к выполнению плана.
Сел за дубовый двутумбовый стол, подул в неслышимый свисток, и у явившегося Войковича спросил:
– Скажите, что есть в доме того, что я должен знать обязательно и сразу, а что может и подождать?
– Дом сам подскажет, когда и что, а если вам требуется нечто конкретное, то лучше сразу спросить у меня. Или у Анны Егоровны.
– Вам знакомо содержимое сундуков? – я показал на три сундука, стоящие по углам.
– Знакомо. В этом – он показал на пиратский сундучок, – мобильный запас золота. В том, что слева от вас – набор целебных мазей и микстур. А в комоде, что у двери, ничего нет. Пустой.
– Мобильный запас золота? – переспросил я.
– Точно так. Среди определенного рода кругов принято расплачиваться за определённые же услуги не бумажными деньгами, а золотом.
– Федор Федорович расплачивался золотом?
– Чаще с ним расплачивались золотом, – ответил Войкович.
– А мази и микстуры? Не лучше ли хранить в холодильнике, а не в сундуке?
– Электрохолодильников в усадьбе нет вообще. Мы пользуемся ледниками, их у нас два, большого мороза и малого. Но и мази с микстурами запросто не портятся, как не портится коньяк, да и сундук это не простой, а айдар-толбас, в котором можно хранить вещи сколь угодно долго. Пустой комод тоже айдар-толбас, так что если вам вдруг понадобится сохранить что-то нестойкое, лучше места не придумать.
– А сундук с золотом?
– Сундук с золотом – просто сундук. Крепкий, окован тяжелым железом, но вот хранить в нем простоквашу, звёздный снег или шаровую молнию не стоит. Испортятся.
Про звёздный снег и шаровую молнию я спрашивать не стал. Не время. Я спросил про стратегический запас золота.
– Он находится в хранилище, в подземных этажах.
– И много там золота?
– Точно не знаю, полагаю, что достаточно, – ответил Войкович.
Достаточно для чего? Но спросил я другое:
– Можно посмотреть?
– Разумеется, вы же хозяин, – но особого энтузиазма в голосе Войковича я не расслышал.
– Тогда я хочу посмотреть подземные этажи.
Мы вышли в вестибюль, где в особливом шкафу
Войкович взял пару керосиновых ламп, “Летучая мышь”. Ну, заодно поучусь и обращению с лампами.
Мы начали спуск.
– Это нулевой уровень, – сказал Войкович, при скудном свете сверху зажигая лампы. Одну дал мне. Перед нами была двустворчатая дубовая дверь с железными полосами для вящей прочности. А у меня – ключ, который я взял по совету Войковича.
– Нулевой уровень первоначально использовался для хранения предметов из тех, что выбросить жалко. Античердак. Сейчас здесь хранятся экспонаты музея.
– Их никуда не забрали?
– Не нашлось
