ожидая вас…
– Я была занята, – перебила его Кравец. – Четыре пневмонии – не шутки.
– Никто никого не винит, – развёл руками Платонов. – Просто поясняю ход событий. Вас не было, парень немного психовал из-за этого. Я решил принять огонь на себя, вызвался пообщаться – и вдруг понял, что под одеялом от нас что-то прячут. А когда обнаружил саркому – сын отказался от госпитализации, мотивируя тем, что мама получает лечение. Потом и сама пациентка написала отказ…
– Тогда в чём проблема? Чемодан, такси, домой, – Полина Аркадьевна хмыкнула и непонимающе пожала плечами. – Мы здесь никого не держим.
В ответ Платонов протянул ей бланк. Кравец взяла его, прочитала, перевела взгляд на Виктора.
– Я думаю, там что-то происходит, – ответил он на незаданный вопрос. – Там – это в семье.
– То есть она пишет отказ – а сама хочет остаться? – Кравец прислонилась спиной к стене и задала вопрос куда-то в потолок. – Я правильно понимаю? А она в курсе, что я могу вот тот листик с просьбой в урну выкинуть, а отказ в журнал вложить и не госпитализировать её?
Платонов подтвердил это, молча разведя руки.
– Что вы думаете как дежурный хирург?
– Как минимум, она к нам относится по прописке, – задумчиво проговорил Платонов. – Опухоль есть. Распад идёт – там рядом стоять от запаха невозможно. С её слов всё это продолжается семь месяцев. Возможно, больше. Случиться может что угодно. Включая аррозивное кровотечение.
– Если забыть про эту странную историю с отказами – вы бы госпитализировали её? Только честно.
Она встала перед Платоновым, сложив руки на груди. Виктор не очень понимал, к чему она клонит, но от Кравец в эту секунду повеяло какой-то уж очень хирургической решимостью.
– Конечно, – ответил Платонов. – Правда, утром будут недовольные…
– К чёрту утро, – коротко кинула Кравец, проходя обратно в кабинет и оставляя его за спиной. – Значит, так, – услышал он её голос. – Я дежурный врач и дежурный администратор. Зовут меня Кравец Полина Аркадьевна. В отсутствие заведующей стационаром я исполняю её обязанности и принимаю решения, связанные с госпитализацией или отказами в ней…
Виктор вошёл следом и встал у двери.
– …Исходя из того, что у вашей мамы обнаружено тяжёлое заболевание в осложнённой форме, никакие отказы я принимать не собираюсь. Эльвира Михайловна, оформляйте историю болезни пациентки. В гнойную хирургию. Я правильно всё поняла?
Вопрос был обращён к Платонову. Кравец повернулась к нему вполоборота, в очередной раз встряхнув рыжей гривой и едва заметно приподняв одну бровь.
Виктор не смог сразу ответить – все эти взгляды, жесты, позы вышибали из-под него почву. Он разозлился на самого себя – безразличный к желаниям Платонова, вдруг происходящий сам по себе внезапный ночной флирт с дежурным терапевтом в его планы не входил. У него хватило сил лишь согласно
