не известно, – ответил Николай. – Но воздуха хватит. Пространство под надстройкой достаточно большое, чтобы сохранить запас кислорода на несколько недель вперед.
Он провел ладонью над шахтой.
– К тому же, я чувствую тягу. Будто вода льется сквозь пальцы.
Стас перешагнул порог и посветил в шахту.
– Тягу я тоже чувствую, – подтвердил он. – Но дна не вижу.
– Ствол очень глубокий, – констатировал Николай. – Но для нас это не помеха. На судне есть более мрачные места, куда спускаться опасно для жизни. Я проработал матросом несколько лет, прежде чем получить повышение в должности, и за те годы успел побывать в балластных резервуарах и грузовых трюмах. Вот там действительно тяжко. А здесь нам ничто не угрожает. Шахта – не препятствие.
– Они могли бы предусмотреть лестницу получше, – покачал головой Стас.
– Чтобы было удобно подниматься, – расшифровал его мысль Сергей.
– Могли, – согласился Николай. – Но не предусмотрели. Теперь поздно об этом вспоминать. Жду вас внизу, товарищи. Не задерживайтесь и помните: мы должны подняться обратно к полуночи, чтобы у нас имелся запас времени скрыться с горы. Катер всегда бросает прожектор на тропу. К тому моменту, как придет патруль, мы должны отойти от обрыва и быть за полоской леса.
Его голова тотчас пропала в квадратном проеме. Следом за Николаем в шахту отправился Стас. Иван уступил свою очередь Кате и спускался четвертым. Сергей терпеливо подождал всех, а когда настала его очередь, понял, что лезть вниз предстоит в полной темноте. До этого каждый последующий член группы подсвечивал лестницу своим фонарем и предыдущему было легко ориентироваться в пространстве. Теперь последующих не осталось и Сергей, сунув фонарь в карман, очутился в полной темноте.
Он пристроился над лестницей и уже собирался опустить ногу на перекладину, когда его коснулись. Сергей видел, как в лаз по очереди спустились все члены группы. Сначала Николай, за ним Стас, Катя и Иван. Он остался один. Сомнений в этом не было никаких, как и в том, что один из членов группы уже достиг дна и ожидал остальных. И вдруг…
Сергей схватился за поручни шахты. Он решил, что сзади стоит один из пограничников, и ему стало так дурно, что в голове перемешалось все хорошее и плохое. Сергей забыл, и как его зовут, и зачем сюда пришел, на поверхности разума гремела только последняя песня, которую он слышал в салоне УАЗа. В ней пелось, чтобы он не забывал родину.
То что его коснулось, исчезло. Сергей шумно, как старый пылесос, вобрал в себя воздух и встряхнулся. Сознание вернулось, сердце забилось. Зашевелились пальцы. Сергей отполз от края шахты, чтобы ненароком не оказаться внизу со сломанной шеей, выглянул в пустой коридор и понял, что у него разыгралось воображение. Никаких пограничников, никаких посторонних лиц. Он был абсолютно один, и ему стоило поторопиться со спуском в машинное отделение, пока группа не двинулась в путь без него.
Сергей
