или вырезать нас всех спящими, чтобы потом съесть, но она пришла ко мне и только потом к племени. Аули стоит трех женщин или одного сильного мужчины. Так решил я сам. И что-то подсказывает: не прогадал.
Она из тех людей, о которых хочется заботиться. Она и сама может постоять за себя. Спеси и отваги ей не занимать. Однажды она чуть не вспорола брюхо Нордену, когда он, в мое отсутствие, пытался зажать ее в походе за водой. Благо он понимал с первого раза и оказался не слишком настойчив. Ему хватило ума признать вину и более никогда не совершать подобных ошибок.
Аули бойкая, воинственная. Я зову ее моей амазонкой.
Аули совсем небольшая. Ее кожа белая, как редкие облака на небе. Солнце для нее особенно опасно. Кожа вмиг покрывается красными пятнами, сыпью, и чешется до кровавых отметин. Волосы отливают золотым. Давным-давно я читал книжку про похожую на нее девчонку, которая носила длинные чулки или что-то вроде того. Правда характеры их сильно разнятся. И характер Аули мне по душе куда больше.
Иногда мне кажется, она готова тащить на себе и свои, и мои обязанности. Я совершенно точно могу на нее положиться. Наверное, она – мой хранящий ангел. Хотя, мне больше нравится другое слово – друг.
Старшие женщины перешептываются за нашими спинами. Говорят, у нас буду красивые и умные дети. Старшим лишь бы посудачить. Хочет ли Аули становиться матерью? Она согласится на все, если я попрошу. Ее безропотное подчинение порой доводит меня до белого накаливания, и она чувствует это, но ничего не может с собой поделать. Аули решила принадлежать только мне. Но я не хочу, чтобы она становилась моим рабом. Она и не похожа на раба, как их описывали в книгах. Иногда мне нужно, чтобы она возразила, поспорила. Но я для нее как ненасытный деревянный идол, с чьим мнением она дала клятву соглашаться при любых обстоятельствах.
Я не хочу, чтобы мне беспрекословно подчинялись. Моя душа не нуждается в этом. Я – не мой отец. И вряд ли смогу повести за собой племя. А если и смогу, то не наше. Я готов вести лишь тех, кто сам захочет идти со мной. И это правильно. Так и должно быть. Так пишут в книгах.
Но сейчас не время думать о детях, племени, и даже об Аули.
Я хочу найти Саппалит и забыть о существовании проблем.
2
На утро отец разбудил меня чуть свет.
– Мы должны выдвигаться, – сказал он, прикрывая рот рукой. Он не умел говорить тихо.
Я поднялся, огляделся вокруг. Кроме двух часовых, лагерь спал.
– Вопросы потом, – отрезал он и ушел, давая мне время собраться.
Аули спала рядом. Я решил не целовать ее, боялся разбудить. Тогда не избежать вопросов, ответы на которые я и сам не знаю. А она не успокоится, пока я не скажу что-нибудь обнадеждывающее. Не люблю врать. И успокаивать не умею. Всегда чувствую струпор, когда нужно кого-то поддержать.
Отец ждал меня на выходе из лагеря. Собрал рюкзаки. Уверен, там точно не нашлось места для книги или альбома с карандашом. Часовые вели себя так,
