Уже не разберешь.
– Что еще? – отец уставился мне в глаза, но я давно научился противостоять его взгляду, поэтому без запинки ответил:
– Нет. Ничего.
А в голове раздалось: «дикари».
Зверек оказался жилистым, жевался с трудом. На лапах кроме мышц – ничего. Самым вкусными были внутренности, особенно желудок с еще не до конца переваренной горной травой. Отец был излишне напряжен. Смотрел в одну точку, не иначе, собирался с мыслями.
– Куда дальше? – я первым нарушил молчание.
– Пойдем вдоль реки. Узнаем, куда она приведет, – ответил он. Но размышлял явно не об этом.
– Разве ты не изучил все вокруг? – спросил я с издевкой, которую он, без сомнения, заметил, смерив меня «взглядом вождя», как я это называл. Тем не менее, ответ я получил и совсем неожиданный.
– Ждал тебя. Рассчитывал на помощь.
Мясо застряло в горле. Я предпринял несколько попыток проглотить его, но во рту пересохло. Фляга с водой оказалась как нельзя кстати.
На этот раз я оставил его реплику без ответа. Понимал, к чему следует готовиться.
Мы двигались вдоль речушки. Под ногами зеленела трава, сочная, яркая. Даже камни, казалось, поблескивали. Вокруг возвышались скалистые исполинские (еще помню это слово) горы. Вершины некоторых из них покрывали снежные шапки.
Чем дальше мы шли, тем сильнее менялась природа вокруг. Появилось больше зелени. Стали попадаться редкие хвойные деревья. В кои-то веки отец предположил, что речушка – не что иное, как растаявший снег с вершин гор. Течение было довольно сильным.
Когда солнце перешло к падению, мы сделали привал. Умылись речной водой, напились, набрали полные фляжки и прикончили остатки рыбы, которая начала вонять.
Становилось невыносимо жарко. Я предложил идти дальше, чтобы не терять времени, но отец сказал остаться. Мы укрылись под отвесной скалой. Лучше, чем сидеть под открытым солнцем.
– Ты же знаешь, о чем я хочу с тобой поговорить? – начал отец.
Сердце в груди забилось часто и громко. Тело жутко зачесалось от макушки до самых пяток.
Я знал. И с момента последнего разговора ничего не изменилось.
– Тебе пора начинать управлять племенем, – сказал он, кивая в такт словам, будто убеждал себя в собственной правоте.
Мне не хотелось отвечать. Хотя бы потому, что я отвечал уже тысячу раз.
– Эти люди нуждаются в тебе, – продолжил отец.
– Тогда почему от них так мало толку? – сказал я на повышенных тонах.
– Им просто нужен новый проводник.
Вновь одно и то же. Вновь эти россказни про заблудших овец, пускай отец никогда и не читал Библии. И вновь мое нутро закипает, раскаляется, готовится к сопротивлению.
Но я молчал.
– Они пропадут без тебя.
Да и пускай пропадают! Пускай мучаются с голоду! Знания, которые я мог им дать, они отвергли. Желают, чтобы я делал все за них, равно
