style="font-size:15px;"> – Неожиданно, да? Говорят, что киты в море поют, призывая других китов.
Он восхищенно выдохнул и перевел взгляд на море перед нашими глазами. Я тоже посмотрела туда.
– Потрясающе, правда? В таком огромном, глубоком море их голоса слышны сородичам. Я думаю, что они и беседовать могут. Интересно, что этот говорит?
Надеюсь, не какую-нибудь ерунду. «Какая светлая лунная ночь. Здесь море красивое, приятно плавать. Давно не виделись с тобой, хочу встретиться». Вот бы они так болтали!
– Интересно, как звучит в море голос собеседника? Мне кажется, чувства того, с кем он общается, должны обволакивать все его тело.
Всем телом воспринимать те чувства, что направлены на тебя, всем телом их слушать. Наверное, это так приятно!
– Представляешь – как бы далеко вы ни находились друг от друга, можно ощущать то, что чувствует к тебе твой сородич. Правда, есть и те, кто лишен этого счастья.
Мальчик вдруг резко встал. Он недовольно нахмурился и скривил губы. Я даже не успела спросить, в чем дело, как его след простыл.
– Я же еще не успела ничего рассказать!
Когда он проявил интерес к голосам китов, я решила рассказать ему все, потому что мне показалось, что он поймет, почему слушаю голоса китов.
– Интересно, придет ли он еще? – тихо пробормотала я.
В интернет-магазине я купила велосипед. Меня беспокоило, что я мало двигаюсь, а еще хотелось бы расширить свою сферу передвижения. Теперь, если постараться, можно было добраться и до «Иона». Кто бы мог подумать, что именно в деревне осознаешь истинную ценность онлайн-магазинов? Все-таки невозможно прожить с одним «Кондо-мартом». В ожидании, когда на тамошних полках появится сицилийское вино или бельгийское пиво, пожалуй, и умереть успеешь.
Я отправилась покататься на только что доставленном велосипеде. Съехав с холма, заработала педалями, направляясь в сторону рыбного рынка, где раньше почти не бывала. Миновала группку зданий с опущенными ржавыми ставнями-жалюзи – видимо, раньше это были частные магазинчики. Один участок – кажется, детская площадка – зарос травой, доходившей мне до пояса, одиноко торчали шарообразная конструкция для лазания – «паутинка» с облезлой краской – и горка.
– И как ты, бабуля, здесь жила? – пробормотала я про себя.
Работая гейшей в Токио, бабушка, говорят, вела роскошную жизнь. По словам матери, у них была экономка, бабушка обучала молодежь и выбиралась то в Асакусу, то в театры – в общем, привыкла проводить время изысканно. Судя по рассказам, она перебралась сюда, когда мне было три года, так что ей тогда было около шестидесяти. Надо же – в солидном возрасте устроить себе такое приключение как переезд, да еще и в город, где ничего нет, да еще и в одиночку! Я вот до этого не жила богато – и то ощущаю неудобства.
«Жила напоказ, – фыркала мать. – Когда ее оставили богатые клиенты, сорившие деньгами, она уже не могла вести ту же роскошную жизнь. Но она любила пустить
