дверной проем, ведущий в мамин кабинет.
– Кандидат на роль второго мужа, – Георгий никогда не лез за словом в карман.
– И что теперь, в семейные дела нос совать?
– Почему же только нос? Может, я хочу влезть весь. – друг отодвинул Валентина. – А ты кто?
– Брат.
– Отлично. Вижу, что горюешь по маме, братик, – Гоша кинул презрительный взгляд на моего родственника.
Валя оробел. Он был выше Георгия значительно. Но напор, нахальство и резкость моего друга ошеломили управляющего борделя.
– Поля, что ты там встала? Иди считать проститутов, – крикнул мне однокурсник.
Я с трудом, но переступила порог маминого кабинета. Валя убрал ее вещи. Как быстро… Теперь вместо фигурки Эйфелевой башни на столе стояла бронзовая гончая собака. Нотариус терпеливо ждал, пока мы рассядемся по своим местам. Гоша взял меня за руку.
– Здравствуйте, Полина. Здравствуйте…
– Георгий.
– Что ж, – у нотариуса было родимое пятно на щеке. – Анна Аистова не оставила завещания. То есть мы начинали с ней работать над ним, но не успели довести до конца. Поэтому по закону вы должны поделить имущество поровну. У вас пятиэтажное здание и восемнадцать рабов.
Я сконцентрировалась на чужом родимом пятне. Мне нужно было держать себя, чтобы не плакать.
– При продаже людей отправят работать на пользу государству, поэтому их стоимость не в счет.
Я опустила глаза и начала изучать узор на ковре.
– Здание тоже можно списать на баланс государства.
– Отчего же все это не продать самим? – перебил юриста Гоша.
– Тогда нужно быстрее искать покупателя.
– Я нашел, – отозвался Валентин.
– Я твой фанат, братик, – с языка друга буквально сочился яд. – А можно я тебя усыновлю? Я хочу, чтобы после моей смерти тоже все дела решились за секунду.
– Заткни своего жениха, Полина, – прошипел брат.
– Нет, – я подняла на него взгляд. – Георгий сам решает, когда ему говорить, когда молчать.
– Да. Все дело в том, что я не работаю в борделе, мне рот не заткнешь.
– Господа, давайте успокоимся, – нотариус поднял руки. – Если уже есть покупатель, это хорошо. Тогда нужно совершить сделку, как можно скорее.
Уже на улице я отключила голову. Просто шла прямо.
– Поля, Поля! – Гоша пытался достучаться до меня. – Ты куда? Нам не в ту сторону.
Я села на траве в сквере и снова начала плакать. В те мгновения я просто понимала, что любви в моей жизни нет. Мама умерла, брат стал еще холоднее, муж ненавидит, все истории с мужчинами сводились к тому, что ко мне никто не испытывал глубокого чувства.
– Все будет хорошо. Слышишь? – Гоша сел рядом и обнял меня. – Тебе нужно быть сильной, как всегда.
– А где мне взять эти силы?
– Где-нибудь, в чем-то необычном. Я же вот не зря люблю коньяк. Он придает сил.
Покупателем,
