словно бы всё тем же лебедёнком
Я только выпадаю из гнезда.
В окне фонарь и силуэт сосны.
И страшно на прощанье оглянуться,
Как будто вид как лезвие воткнуться
Грозит и просочиться в мои сны.
Свет погашу, но на кровать и стол
Гляжу, в надежде будто зацепиться.
Нет, я совсем не выросшая птица,
Постойте! Но с-под ног уходит пол.
На деле я давно уже лечу,
Машу крылами, что есть дикой силы,
Над лесом, где сутулые могилы
Родителей стоят плечом к плечу.
Над городом моей весны, мечты.
Который перестроен, переломан,
И ввержен в автострад широких гомон,
Едва найдёшь в нём близкие черты.
И светит мне огромная луна.
Куда, скажи, лететь в ночном покое?
Чтобы найти ещё одно такое
Окно, фонарь в котором и сосна.
Мой в глушь закутанный район
За что люблю тебя – не знаю,
Мой в глушь закутанный район.
За факт рожденья иль иная
Любовь в уме живёт моём?..
Пройдусь вдоль улицы. Как ярко
Пятиэтажки жгут огни!
У труб прохожие с цигаркой
Трамвая шумной ждут возни.
Холодный, северный, разбитый,
Где через раз есть фонари.
Люблю твой шелест, с лязгом свитый
Электропоезда вдали.
Заборов ржавых кось и снежность,
Подъезд с обломками двери.
К той неустроенности нежность
Сквозит какая-то внутри.
Прошиты рельсами развалы,
За ними дол в дыму лесном.
Как по тебе мгновений мало
Прогулки долгой перед сном!
Твоя Москва
Охотный ряд в дворцах нетленных.
Люд наводнил газон садов.
Гуляют тысячи вселенных,
Гуляют сотни городов.
Идём и мы. Ты так задумчив,
Что-то шепнул мне и умолк.
Гудят машины многозвучно,
Флейтист у стен играет фолк.
Моя Москва шумит неспяще,
Но я хочу как наяву
Взглядом своим – живым горящим –
Узреть хоть раз твою Москву!
Такой ли в ней чудесный шелест?
Трамваи так же веселы,
Как и в моей? А туч вид перист?
А так же ль улицы светлы?
А мост над речкой грандиозный,
Даль пополам что разломал,
Такой же сказочный и грозный?
Или уютен он и мал?
А воды? Так же поднимают
Моторы лодок и челны?
А
