и наружу вылез бедолага, посему такой же узник. За ним обнаружился еще один.
– Сколько вас? – спросил пораженный видением Герасим.
– Двое, – ответил тот, который стоял ближе к новичкам.
– Местные или, как мы на ярмарку торговать приехали? – спросил Тимоха.
– Местные, но именно за торговлю сидим, – ответил один из двоих.
– У вас тут всех, кто торгует на ярмарке в острог сажают?
– ухмыльнулся Герасим.
– Мы торговлей случайно занялись. Соседи мы и курятники стоят рядом. Повадилась лиса ночью птицу таскать. Два раза дежурили, ждали зверька, не пришел. Третью ночь спали дома. Утром двух куриц не досчитались и следов лап вокруг полно. Выкопали мы яму как раз на пути зверька, глубокую, земля там рыхлая, в рост получилась. На дне острых кольев натыкали, чтобы потом без мучений зверька достать. Ночью в яму влетел молодой кабан. Глянули, а он к утру уже готов. Что прикажешь делать?
– Поделить мясо на две семьи и радоваться, – спокойно ответил Тимоха.
– Я так и предлагал, а Кулиш – давай продадим. Еда у нас в домах имеется, а денег нет. Вот я и повелся. Хотя охота у нас под большим запретом. Выдавали мясо кабанье за телятину. Вышли на торг и скоро до нас докопались.
– Не сразу, – добавил второй, которого звали Аким, – на третий день. А вас за что, вы же не местные?
– Мы из Сурайска. Гороха уродилось в достатке, хотели пару лишних мешков продать. Ближе всего к нам Нагорье, вот мы сюда и двинули, – поведал Тимоха.
– У бревна остановили, потом заставили пересыпать горох, сказали, что от нас были такие же торговцы зерном, на самом деле злодеи, но от нас сюда никто не ездил, – свое слово сказал Герасим.
– Еще сказали, что вместо зерна порох нашли. Хотели взорвать княжьи палаты.
– Не порох они везли, – полушепотом пролепетал Кулиш, – писотоли приперли.
– Что такое писотоль? – удивились и Тимоха, и Герасим.
– Сказывали будто труба с присадкой, плюется дымом, огнем и свинцом. Свинец убивает, – пояснил Кулиш.
– Чего вы тут такие древние? – удивился Герасим. – штука называется пистоль или огнестрел. Типа пушки, токмо очень малая. В толк не возьму, как пистолем можно взорвать палаты князя.
– Мы что ли тебе о том сказывали? – обиделся Аким.
Серчанье друг на друга длилось недолго, деваться все одно некуда, не уйти, не убежать, а время коротать надобно.
Перетерли все, что можно и нельзя. До ареста Аким и Кулиш жизнью своей были довольны. Так повелось, что занимайся хозяйством или ремеслом, только плати налог вовремя и полной. Хочешь натурой, хочешь деньгами. Учет строгий ведется. За неуплату можешь угодить в холопы, тогда прощай вольная жизнь и назад хода нет.
– За ваше деяние можно в холопы угодить? – спросил Тимоха.
– Скорее штраф наложат, а могут на работы посылать.
– В поле или на строительство? – спросил Тимоха.
– Куда
