сожалеть, что недоплатил за расширенный курс, ибо ничего особо ценного счастливчики не получили. По мере продвижения в учебе Григорич начинал понимать, что программа киношколы строилась на купюрах, выдернутых из разных учебников, которые и так были в свободном доступе и были изучены им еще до поступления в школу. Команда Кухарука лишь систематизировала всю эту информацию и представила как собственную уникальную разработку. Примеры заявок и синопсисов никуда не годились и были состряпаны совсем не по правилам, которые изучались в школе. На некоторые видеоуроки приглашались обещанные корифеи киноиндустрии, но о чем они рассказывали? Нудно углублялись в систему построения каких-то графиков расчета коммерческой прибыли или упивались собственными достижениями. Когда ученики задавали вопрос Кухаруку: «Зачем это нам?» тот как страус прятал голову в песок.
Многие разочаровывались и бросали школу, но Григорич выявил для себя один несомненный плюс – условия обучения приближались к боевым. А именно то, что домашнее задание нужно было сдавать точно в срок и в случае нарушения дедлайна хотя бы на минуту, тебе не открывался материал следующего урока, независимо от того, что ты заплатил за весь курс. Сценарист должен работать быстро, быть готовым в любой момент исправить, дописать, расширить, сократить или вообще все переделать. По счастью такой режим железной дисциплины был хорошо знаком Григоричу. Сотрудничая с разными клиентами на протяжении многих лет, он делал иностранные переводы практически в режиме нон-стоп в любом объеме и без потери качества. Поэтому он лично не жаловался, а напротив приободрялся и ощущал полезность такой стратегии. Утомляло лишь одно задание, которое надо было выполнять ежедневно на протяжении всех трех месяцев. Речь идет о так называемой насмотренности фильмов и сериалов. За весь курс обучения требовалось посмотреть девяносто фильмов, схожих по жанру. Причем смотреть глазами не зрителя, а критика и в конце просмотра представлять подробный отчет с разбором сцен, сюжетных поворотов, путей героя и так далее. Григоричу нравилось критично подходить ко всем фильмам, невзирая на их популярность, фамилию режиссера или всеми любимых актеров. К непререкаемым авторитетам наш новоиспеченный сценарист подходил особенно жестко. Подчас слишком смелый критический обзор того или иного нашумевшего фильма, никак не сползавшего с топовых мест, поражал даже скупого на слова Кухарука. При просмотре отчетов Григорича он не мог удержаться, чтобы не поставить смайлик удивления на эпитеты желторотого ученика в адрес «рукожопого режиссера», «бездарной актрисы» или «беспомощно примитивного сценария». Спасибо Валику, что хоть за смайлики денег не брал.
Итак, как я сказал выше, Григорич решил написать сценарий по мотивам рассказа – о человеке, который на протяжении всей жизни обижает людей, а в конце вынужден расплатиться за обиды весьма нетривиальным способом. Ничего, казалось бы, оригинального и достойного
