другу, мы с Аароном выматывали Мартина. Уставший человек совершает ошибки и пропускает удары. И нам НУЖНО БЫЛО, чтобы Мартин устал.
Я сделал выпад и ПОЧТИ достал его, но только почти. Он отразил мой удар, а потом повернулся и сделал выпад в сторону второго противника, заставляя отступить.
Аарон бросил на меня взгляд, длившийся ровно одно мгновение, и мы усилили напор. Атака стала беспрерывной. Но, несмотря на это, Мартин уверенно отражал наши удары. Он казался неповоротливым, но только казался. Он был очень ловким и двигался невероятно быстро, заставляя нас постоянно менять позицию.
Бенджи брал скоростью. Хайд – ловкостью.
«А я?».
«А ты – бревно по сравнению с ними!».
Я перестал считать синяки после пятой тренировки. Это было две недели назад, и сейчас мне казалось, что все мое тело – сплошная ноющая гематома. Не успевали сходить старые, как на их месте расплывались новые. И я больше не мог не пить таблетки. И жалел, что так упорно отказывался от них…
– Хаммер.
Я удивленно вскинул брови – это у нас тут впервые! – но развернулся и ринулся на командира, точно зная, что парни следуют за мной.
«Помни правила, Стоун. Слово командира – закон».
Аарон проскочил у меня под рукой и, вертясь, как волчок, обошел командира. Тот проследил за ним краем глаза, не теряя из вида нас с Мартином.
Я прищурился, мысленно рисуя схему атаки. Мы окружали мужчину с трех сторон. Аарон – справа от меня, Мартин – слева. Я шел в лоб противнику.
«Трое на одного. Попахивает уж совсем нечестным боем!».
Казалось бы, что может пойти не так?
Как оказалось, все.
Джексон ушел влево, пригибаясь и выбрасывая руку вперед, и я невольно сглотнул – в следующее мгновение Аарон лежал на спине, оглушенный сильным ударом об пол. Не задерживаясь ни на секунду, командир рванул ко мне. Я отступил вправо, пропуская его вперед, и повел бяньгань в атаку. Мартин сделал то же самое, двигая оружие прямо навстречу противнику, и тот, что было совсем неудивительно, ждал этого.
Командир присел и, почти касаясь коленом пола, развернулся вокруг своей оси. Он схватил шест Мартина и вырвал его из рук бойца, а потом абсолютно немыслимым движением подсек его ударом в колено, перехватил за правую лодыжку и вывернул. Наш танк кувыркнулся в воздухе и приземлился на шею. Раздался громкий хруст, но Мартин остался в живых – он выматерился так, что зеркала протяжно застонали в унисон с оглушенным Аароном.
Командир оказался в пол-оборота ко мне. Он хищно улыбнулся, выпрямился, развернулся через правый бок и повел бяньгань в атаку, вкладывая в удар не только силы, но и инерцию.
Еще две недели назад я в ужасе отскочил бы, не боясь того, что командир скинет меня с крыши высотки в центре Чикаго. Но сегодня боевой шест Джексона встретил мое сопротивление.
Удар был таким сильным, что пальцы заныли от вибрации. Боль прострелила суставы, и я зарычал.
