коридорах было неожиданно людно. Мужчины небольшими группами или по одному сновали туда-сюда. Некоторые из них смотрели на нашу порядком помятую троицу, но такое зрелище было для них явно не в новинку.
Я старательно прятал взгляд. Потому что видел, что отличало их от меня – на левом запястье каждого неизменно красовался черный кожаный браслет.
Когда мимо меня прошло двое вольников, о чем-то оживленно переговариваясь и размахивая руками, я замедлил шаг и обхватил левое запястье пальцами, внезапно почувствовав себя неуместным.
Аарон заметил это. Может, радар в его заднице уловил мгновенную смену моего настроения. Он толкнул меня в плечо – я поморщился от боли и рыкнул на него, тратя драгоценный воздух – и тихо спросил:
– Ты чего? Выглядишь так, словно тебе пить запретили.
Я закусил губу, пытаясь решить, стоит ли вообще задавать вертящийся на языке вопрос – я ведь не знал местных порядков и не удосужился спросить у командира – и указал взглядом на его левое запястье. На браслет с гравировкой.
– Почему Джексон до сих пор не выдал мне браслет?
Идущий впереди Мартин посмотрел на меня поверх плеча.
– Почему ты его Джексоном называешь?
Я озадаченно моргнул, а Аарон махнул рукой.
– Хаммер уже дал тебе имя?
– Какое имя?
Я резко замолчал под внимательными взглядами товарищей. Захотелось хлопнуть себя по лбу, но бок снова пробила боль, и мне пришлось прижать ладонь к ребрам.
Имя. Ну конечно.
Хаммер.
Бенджи.
Хайд.
– Нет, не дал.
– А он смышленый. Ладно, уговорил, давай оставим его.
Я повернулся к Майерсу с каменным лицом, и тот хищно улыбнулся. И тут же охнул и обхватил пальцами громко щелкнувшую челюсть.
– Так тебе и надо!
– Пошел ты! Не дай повод жалеть, что я не позволил Хаммеру уделать тебя до реанимации.
Я повел плечом. Бок тут же пробила острая боль. Мой командир только что сломал мне ребро. Три недели изнуряющих тренировок, куча ушибов, ссадин, синяков… и вот он, первый перелом. Почему я так спокойно отношусь к этому?!
Меня пугало это спокойствие. Словно это стало нормой всего за три недели. Хотя, нет… Словно это было нормой. Всегда.
«Все просто, Стоун. Ты знал, на что шел».
– Хорошо, ладно. Почему он до сих пор не дал мне имя?
Аарон неопределенно пожал плечами и глухо ответил:
– Видимо, потому что он его еще сам не знает.
Его голос прозвучал очень странно, и Майерс ТАК посмотрел на товарища, что мне стало не по себе. Словно он его в пол взглядом вбить пытался.
Мартин бросил через плечо:
– Расслабься, Стоун. Я свое получил после третьего задания. Тогда же мне вручили браслет.
– И как он узнает мое имя?
Парни переглянулись и как-то смущенно
