к уголовному законодательству относятся не любые новые законы, а только устанавливающие уголовную ответственность.
Сравнение ст. 1 УК РФ и ст. 3 Гражданского кодекса РФ, убеждает, что в термин «законодательство» вложена не вся совокупность нормативных правовых актов любого уровня, а единственно законов. Это сравнение, кроме того, доказывает, что нормативные акты, регулирующие имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, не входят в уголовное законодательство даже в чине «закона».
Поэтому ни Уголовный кодекс РФ, ни важнейший из актов регулятивного законодательства – Гражданский кодекс, не оставляют никаких «лазеек» для отнесения актов, не устанавливающих уголовную ответственность, к уголовному законодательству.
Л. Л. Кругликов приводит веские доводы в пользу несводимости уголовного законодательства к Уголовному кодексу[205].
Однако, с нашей точки зрения, указанные автором нормативные акты либо являются источниками в силу предписаний того же Уголовного кодекса, либо являются актами-исключениями[206].
Во-вторых, не уголовные нормативные правовые акты не содержат описание признаков преступления. Целью их принятия является регулирование того или иного пласта позитивных общественных отношений, о чем указывается в самих этих актах (более подробно мы будем писать об этом в следующей главе), а термины, заимствованные из них уголовно-правовыми нормами, используются в первых для описания только дозволенного либо и недозволенного поведения, но, повторим, непреступного. И в самом деле, разве для описания незаконного предпринимательства (ст. 171 УК) используется термин «лицензия» в Федеральном законе от 8 августа 2001 г. «О лицензировании отдельных видов деятельности»[207], разве для описания уклонения от уплаты налогов (ст. 198, 199 УК) используется термин «налог» в Налоговом кодексе РФ, разве для конструирования диспозиции ст. 178 в Закон РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» включены[208] термины «монопольно низкая цена», «монопольно высокая цена», «конкуренция» и т. д.?
Пожалуй, только в одном из не уголовных актов законодатель сделал попытку сформулировать именно признаки преступлений. Мы имеем в виду определение контрабанды, уклонения от уплаты таможенных платежей, незаконных валютных операций и иных деяний с валютными ценностями в ст. 219–221 Таможенного кодекса РФ[209], в этом, редчайшем, случае даже гл. 34 ТК именуется «Контрабанда и иные преступления в сфере таможенного дела». Однако и названные статьи ТК никто не рассматривал как часть уголовного законодательства: уголовное законодательство РСФСР и РФ полностью охватывалось и охватывается Уголовным кодексом. Кроме того, указанные статьи ТК не соответствуют общепринятому доктринальному определению уголовного закона: в нем установление наказания за совершение преступлений упоминается как не альтернативный,
Л. Л. Кругликов приводит доводы в пользу признания Уголовного кодекса не единственным источником уголовного права, указывая, что к таковым должны быть отнесены конституционные положения уголовно-правового характера, некоторые уголовно-правовые положения международных договоров РФ, сохраняющие свою силу отдельные нормативные акты Союза ССР, нормативные акты об уголовной ответственности за преступления против военной службы, рассчитанные на применение их в военное время, утратившие силу уголовные законы, распространяющиеся на деяния, совершенные в период действия этих законов, и некоторые другие
Разделяя убедительные доводы автора в пользу признания источником уголовно-правовых положений Конституции и международных договоров (из ч. 2 ст. 1 УК можно сделать вывод, что все содержащиеся в них уголовно-правовые положения Уголовный кодекс уже вобрал в себя, и только поэтому нет оснований указывать их в числе источников), позволим высказать свои соображения относительно других «источников».
Нормы об уголовной ответственности за преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, действительно определяются законодательством военного времени, но, во-первых, определяются им в соответствии с предписанием Уголовного кодекса (ч. 3 ст. 331 УК), а, во-вторых, это законодательство не постоянного действия, и поэтому является
Утратившие силу уголовные законы, распространяющиеся на деяния, совершенные в период действия этих законов, во-первых, (и это важно для нас), несомненно, уголовные, поскольку их содержание полностью соответствует определению таких законов в юридической литературе, во-вторых, они применяются в силу положения, закрепленного в ст. 9 Уголовного кодекса РФ.
СЗ РФ. 2001. № 33 (часть I). Ст. 3430.
Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 16. Ст. 499.
СЗ РФ. 1993. № 31. Ст. 1224.
