первой не выдержала и заговорила. Так тихо, что я, погруженная в свои мысли, не сразу услышала ее голос.
– Папа говорил, что моя мама была такой. Настоящей принцессой. Он ее очень любил…
Она так и не подняла головы. А мне послышался тихий всхлип. Это заставило сердце сжаться.
Как же неловко…
Умом я понимала, что нужно обнять девочку, утешить, сказать слова поддержки и ободрения. Но что-то удерживало меня. Может, мощная фигура, застывшая в дверном проеме. А может, мои собственные комплексы. Ведь объятия ничего не изменят. Они не вернут ее мать, не вернут мой душевный покой.
– Теперь у него есть ты, – сказала как можно мягче.
– Я ему не нужна, – призналась она глухим тоном.
– Он твой папа. Как ты можешь быть ему не нужна? Ты же сама сказала, что он очень занят. Но он любит тебя, я в этом уверена.
Лучше бы промолчала!
– Он не хочет видеть меня! – Лулу вскочила так резко, что табурет с грохотом полетел на пол. – Потому и отправил на Садирну. А я… я сбежала…
Я по инерции вскочила следом за ней.
Все слова, что крутились на языке, теперь казались бессмысленными и банальными. Но нужно было сделать хоть что-то, чтобы она не оставалась одна. Нет ничего хуже, когда ребенок закрывается в своей скорлупе.
На миг я забыла, что эта девочка способна убить одним взглядом. Сейчас передо мной стоял несчастный ребенок, охваченный горем. И все, что я могла сделать, это крепко обнять.
Она уткнулась мне в грудь и шмыгнула носом.
Я подняла голову и встретилась со взглядом пронзительных синих глаз.
Шейн смотрел на меня. Чуть удивленно, немного насмешливо и очень внимательно.
Дальнейшее могу объяснить только временным помутнением рассудка, вызванным его неземной красотой.
Потому что, прижимая к себе Лулу и гладя по голове, я показала ее бодигарду язык.
Глава 3
На дворе была глубокая ночь, но по известным причинам про сон я даже не думала. В сумке отыскались две подтаявшие карамельки, в шкафчике на кухне открытая пачка печенья и чай. Я осмотрела эти скудные «сокровища» и решила позвонить в круглосуточную службу доставки.
– Думаю, нам всем не мешает подкрепиться, – выдала я с умным видом. – На сытый желудок лучше думается. Ну, кто хочет пиццу?
Ага, дурацкий вопрос.
Лулу забралась на табурет возле окна, уткнулась носом в стекло и подозрительно тихо сопела. Казалось, ее мучает стыд за недавние слезы. Ох, трудно с ней будет…
– Ладно. Если никто, мне больше достанется. Пойду, возьму телефон.
Я вернулась в гостиную, Шейн бесшумно скользнул за мной.
Его тотальная слежка начинала уже напрягать. От этого мужчины исходили пугающие и в то же время притягательные флюиды. Мне не нравилось, что он постоянно маячит у меня за плечом, но сказать об этом не хватало духу.
Шейн
