видел?
– Лишь в твоей песне… но… это меня отвлекло. Я захотел… взглянуть. И забыл, что все еще не слез с дерева.
– Ты упал из‐за меня, – сказала она.
– Это стоило того, – улыбнулся он. – И как только они летают… эти пчелы? Они такие толстые и шерстистые! А крылышки у них совсем маленькие. Они черные и… что это за цвет? Желтый? Желтые, – сказал он, радуясь, что все верно понял. – Желтый похож на золотой, – заученно повторил он. – Это цвет твоих волос… и зерна… и солнца… и цветков помидоров, и яблок в Тонлисе.
Он снова мерно дышал, но вставать не спешил. Он слишком увлекся, составляя свой список.
– Я постараюсь не петь, когда ты занят чем‐то опасным, – сказала она, глядя на него сверху вниз и покусывая губу. – Я ведь даже не держала тебя за руку. Я не думала, что ты… увидишь… мою песню.
– А я увидел, – восхитился он. – Увидел пчел… быть может, не тех, что роились вокруг меня… но я их видел.
– Быть может… у нас стало лучше получаться.
– Мы словно ищем путь по хорошо проторенной дорожке, – согласился он. – Давай‐ка проверим. Спой что‐то другое. Простое… вроде пчелиной песенки, но только то, чего ты раньше не пела.
Она знала песню о листопаде и танцах на сбор урожая. Эту песню она ему еще не пела. Она вспомнила, как сестра смеялась и кружилась, напевая ее, закрыла глаза и запела, покачиваясь в такт воспоминаниям.
– Зелень и золото, рыжий и красный, здесь и там, и над головой, кружатся в воздухе, летят наземь, а весной распустятся снова, – пела она, покачиваясь, словно парящий в воздухе лист.
Она кружилась и порхала в танце, вспоминая, что Моргане этот танец нравился больше других. Гисла подпрыгивала, вертелась, и кланялась, и гнулась из стороны в сторону, а Хёд, увлеченно вслушиваясь, лежал у ее ног.
Но их дремотное блаженство прервал рев, не походивший на рёв ни единого известного Гисле зверя. Все вокруг захрустело, затрещало, и к ним, махая руками и бешено вращая в воздухе посохом, бросилась закутанная в черное фигура.
Хёд вскочил на ноги и закрыл собой Гислу, но разъяренный человек уже накинулся на них. Он хлестнул рукой по щекам Хёда и отшвырнул его в сторону.
– Что это значит? – завопил незнакомец в ярости, и у Гислы от страха застучали зубы.
Капюшон свалился с его головы, и Гисла увидела лысую голову и крючковатый нос. Заплетенная в косу белая борода свисала до колен и болталась словно змея, дергаясь и раскачиваясь из стороны в сторону, пока он мутузил Хёда. Тот не сопротивлялся.
– Что ты сделала с моим мальчиком, ведьма? – орал человек. – Что ты с ним сделала?
У Хёда шла носом кровь. Он вытер нос рукой, и на тыльной стороне ладони осталась красная полоса.
– Арвин? – спросил Хёд звеневшим от изумления голосом.
– Он не узнаёт своего учителя! – взвыл человек, ухватил Хёда за плечи и сильно
