понадобится несколько минут, чтобы разыскать те записи, – сказал смотритель. – Признаться, эта ваша просьба… будь на вашем месте любой другой, я бы не решился оставить его рядом с неохраняемым бесценным экспонатом. Надеюсь, вы оправдаете мое доверие и будете предельно аккуратны с ним.
И он сурово глянул на нас с сестрой, как будто уже уличил нас в нарушении порядка.
– Не беспокойтесь, мы будем очень осторожны, – заверил его папа.
Как только шаги доктора Мартина стихли в отдалении, отец повернулся к нам, и я увидел, как его глаза лихорадочно заблестели.
– Дети, теперь слушайте меня внимательно. Это очень важно!
Он скинул с плеча свою сумку, расстегнул молнию и вытащил велосипедную цепь с замочком.
– Ступайте за доктором Мартином до его кабинета. Увидите, он находится в дальнем конце Большого двора, с левой стороны. Вход в него только один. Как только смотритель войдет внутрь, обмотайте этой цепью дверные ручки и заприте замок. Нам нужно во что бы то ни стало задержать его.
– Хочешь запереть его в собственном кабинете? – внезапно оживилась Сейди. – Вот это круто!
– Пап, – сказал я, – что ты задумал?
– У нас нет времени на объяснения, – ответил он. – Это наш последний шанс. Они уже близко.
– Кто близко? – тут же встряла Сейди.
Отец схватил Сейди за плечи.
– Милая моя, я очень тебя люблю. И сожалею… сожалею об очень многом. Но сейчас у нас нет времени на разговоры. Если сегодня у меня получится, я обещаю, что все-все исправлю и наша жизнь пойдет по-новому. Картер, сынок, я на тебя рассчитываю. Ты должен доверять мне. Запомните: вам нужно запереть доктора Мартина. А потом держитесь подальше от этого зала!
Запереть смотрителя оказалось проще простого. Но едва управившись с цепочкой, мы оглянулись назад, в ту сторону, откуда пришли, и увидели, что из Египетской галереи льется яркий голубой свет, как будто отец установил там гигантский аквариум с подсветкой.
Сейди уставилась на меня.
– Скажи честно, ты хоть чуть-чуть понимаешь, что тут происходит?
– Ничегошеньки, – отозвался я. – Но отец вообще последнее время ведет себя странно. И много думает о маме. Все время смотрит на ее фотографию…
Большего мне говорить не хотелось. К счастью, мне и не пришлось: Сейди с серьезным видом кивнула, как будто поняла, что я имел в виду.
– А что у него в той сумке? – спросила она.
– Не знаю. Он не велел мне в нее заглядывать.
Сейди насмешливо приподняла бровь.
– И ты ни разу не попытался? Боже, Картер, ты просто безнадежен.
Мне хотелось сказать что-то в свою защиту, но тут у нас под ногами задрожал пол.
Сейди вздрогнула и схватила меня за локоть.
– Он велел нам не ходить туда. Наверно, сейчас ты снова хочешь быть послушным мальчиком?
Вообще-то,
