кисти рук у Шелли пятнистые: никакое не аутоиммунное, просто от краски.
Через несколько минут компания пошла дальше, коридор уводил их вглубь и вверх. Пёстрые паутинные мокасины приятно обтягивали, пружинили под пяткой; после натёрших туфель ходить в них казалось блаженством.
Фонари попадались реже. Чтобы не наступить на какую-нибудь инопланетную тварь в полутьме, Инга сняла очки: зрение у неё было стопроцентное. От очков с бровями филина требовалось придать солидности и закрыть хоть немного глаза – наивно распахнутые, они сразу выдавали: «Пс-ст. А хозяйке-то всего семнадцать, знаете?»
Ох, проклятый возраст! Почему все к нему цепляются? Ну невозможно каждой новой уборщице объяснять, что ты не заблудилась в универе, что ты преподаватель кафедры Инфекционных болезней, дипломом в нос тыкать. Который достался не то, что с потом и кровью – с мозгами по стенкам.
Инга представляла себя доблестным Айвенго на турнире, только к палатке вместо трофейных вражеских знамён приколоты бумаги с печатями покорённых организаций. Как ей не хотели выдавать школьный аттестат в одиннадцать лет! ЕГЭ 100 баллов по всем предметам, но всё равно заставили сдать дополнительные экзамены и пройти Психологическую комиссию.
В Сеченовку брать отказались наотрез, несмотря на результаты. Если бы не старые мамины связи, куковать Инге ещё шесть лет дома; а уж колючие взгляды тёток из учёного совета, каверзные вопросы на защите…
Вдруг смутная тень метнулась через проход.
Шелли, забежавшая вперёд, с криком рванула обратно.
– Там кто-то есть в темноте!
Стало жутко. Сначала погасли фонари далеко впереди, потом всё ближе и ближе.
– Эй, кто выключил свет? – рассмеялся чудной старикан.
И чего он веселится?
Инге захотелось срочно обратно, однако Доктор не спешил. Пожужжал отвёрткой, взглянул на неё.
– Хм, странно. Гуманоидная форма жизни, но характеристики мне незнакомы.
Он включил подсветку ярче и сделал шаг вперёд.
Из бокового коридора раздалось как будто клекотание хищной птицы, в нём можно было различить слова:
– Уберите фонарь, я голая!
Значит, там девушка. Голос девчачий… Стоп. Голос? Инга поразилась:
– Я всё понимаю! И Шелли, и этот клёкот. Каким образом?
Доктор пожал плечами:
– Поскольку ТАРДИС здесь нет, скорее всего, нам переводит окружающий нас организм.
– Организм? Зачем бы ему переводить? – Инга с подозрением оглядела коллегу, словно впервые его увидела:
– А может, ты тоже на иностранном языке говоришь? Ты не русский?
– Нет.
И, не обращая внимания на потрясённую собеседницу, крикнул во тьму:
– Не бойся, мы не смотрим. – Он погасил луч «отвёртки». – Расскажи, что случилось?
Невидимая инопланетянка вздохнула:
– Платье исчезло…
