скептически вскинул бровь, настораживая. А в следующую секунду шагнул навстречу, сгребая двубортный колет Тэя в маленькие кулачишки. Приподнялся на носочках, не стесняясь своей низкорослости, и процедил на ухо – так тихо, что едва ли можно разобрать, но Тэй разобрал, понял каждое слово, выплюнутое этим поганцем:
– Если из-за тебя у меня сейчас возникнут проблемы с ректором, он узнает о твоих ночных приключениях на полях Дурмана. Реши эту проблему. Тэй… – даже его имя мальчишка умудрился выдохнуть пошло, будто насмехаясь. Пытаясь унизить.
Чтобы сдержаться и не зарядить поганцу под дых, выбивая из него спесь, как пыль из старого мешка, Тэй сжал кулаки и натянул на лицо ничего не говорящую дежурную улыбку.
– Господин Рафф… Произошло досадное недоразумение, мы с мистером Коутсом просто не так поняли друг друга. Не стоит докладывать ректору, ведь больше подобного не повторится. Да, мистер Коутс?
Поганец остался доволен. Светло-серые глаза сверкнули сталью.
– Да, мистер Хардман, – оскалился он и беспрепятственно вошёл в комнату, а в голове всё настойчивее билась лихорадочная мысль:
«Откуда паршивец, проклятье раздери, узнал?! Как?! Никто ведь не знал. Совершенно никто!» А единственный человек, который бы мог что-то рассказать, погиб. Его больше нет. И Алекс бы не стал разбалтывать отвратительно постыдный секрет своего единственного друга. Не стал бы…
Комендант ушёл, дверь захлопнулась, будто отрезая их от всего мира. Тэй остался наедине с этим мальцом, энергетика которого пробирала до мозга костей. Но… когда это сын кардинала испытывал страх перед более сильным противником?
– Кто ты такой? Что тебе нужно? – голос звенел в вязкой тишине, не выдавая при этом волнения.
Мальчишка неприязненно поморщился, бросая чемодан на кровать Алекса. В душе всколыхнулась ярость.
«Ничтожество… кто ты такой, чтобы вести себя так?.. Так высокомерно и дерзко?»
– Ты… – сипло выдохнул Тэй, разум затмевал неистовый гнев. Рука сама потянулась к тонкой шее поганца. Это же так просто – слегка сдавить и…
Мальчишка насмешливо выставил ладонь, спуская тьму с поводка. Удавка обвилась вокруг горла Тэя, медленно сдавливая.
– Это ты хотел сделать? – Тонкие губы паршивца иронично скривились.
– Нельзя… пользоваться силой, – вымолвил Тэй, несмотря на душащий кашель. Он не имеет права проявить слабость.
– Нажалуешься на меня? – усмехнулся наглый мальчишка, осматриваясь. Заглянув в тумбу, под кровать… будто что-то ищет.
…тьма продолжала сжимать шею, словно в раскалённых тисках.
– Ох!.. – притворно воскликнул паршивец, одним движением отпуская Тэя и призывая тьму обратно. Глаза мальчишки перестали азартно сверкать, посветлели, просияли. – Слушай, – внезапно вздохнул он, падая на идеально застеленную кровать Тэя. – Давай так: ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя.
