протянул хану толстую книгу в роскошном бархатном переплете, украшенном золотыми фениксами – птицами счастья.
– О, величайший, – сказал он, опускаясь на колени, – благоволи принять плоды трудов твоих скромных звездочетов. В этой книге «непрестанного согласия с небесами» обозначены дни по двадцати восьми созвездиям и двенадцати счастливым предзнаменованиям, даны дни и часы новолуния и полнолуния Ханбалыка и Шаньду, для Монголии и всех подвластных стран. Кроме того, в «ши-хунь-шу» обозначены различные предуказания о благоприятных и неблагоприятных днях свершения самых разных дел и многое другое, полезное в жизни, дающее уверенность, услаждающее ум и возвышающее душу.
Хубилай мерно кивал головой и улыбался: разговоры о «небесных делах» всегда казались ему умиротворяющими и приятными. Он принял книгу из рук Го Шоу Гина и спросил:
– А сколько подобных календарей изготовлено для людей разных сословий?
– Немного больше тридцати тысяч, взятых по десять и еще раз по десять раз. Они всевозможных цен и доступны многим.
– Ты порадовал меня, Го. Приказываю наградить астрологов и гадателей, трудившихся над составлением этой благочестивой книги. Го Шоу Гин будет находиться при мне во время летней кочевки, потому что душа моя испытывает удовольствие при виде такого достойного и ученого человека.
Хубилай сжал кулаки, выставив большие пальцы, и громко засопел. Зная, что таким способом великий хан выказывает свое особое расположение, приближенные почтительно опустили головы.
Хлопнув ладонями по коленям, Хубилай весело продолжал:
– Ну а что говорят твои предсказатели, мудрый Го? И когда ты условишься с Айсе и доложишь мне, что пора вызвать баларгучи и приказать свертывать войлоки, грузить юрты и седлать коней?
Хубилай сам рассмеялся своему остроумию, и все присутствующие переглянулись и рассмеялись. Толстый распорядитель приемов налился кровью и зажал себе рот ладонью, будто бы с трудом удерживаясь от хохота.
Великий хан говорит о сборах, как одетый в продымленную овчину пастух. На самом деле ханское кочевье из столицы в летний дворец Шаньду представляет собой невиданно роскошное и многолюдное шествие. Разве не двинутся длинные вереницы равнодушных мохнатогорбых верблюдов, несущих все необходимое, чтобы ежедневно кормить изысканными яствами и поить дорогими винами привередливую толпу придворных? Разве не побегут тысячи проворных слуг и разнаряженных ловчих с борзыми собаками и ручными гепардами в поводу, не поскачут блистающие доспехами всадники с реющими на ветру бунчуками? И сам великий хан как будто поедет в войлочной кибитке под пронзительный визг тележной оси, а не в бамбуковом домике, обитом изнутри тигровыми шкурами и водруженном на спину белого слона… Что и говорить, владыка монголов, китайцев и сотни других народов, платящих ему неисчислимую дань, умеет тонко шутить!
Го Шоу
