В каких ещё вооруженных конфликтах ты собираешься участвовать? – спросил он, слегка подталкивая её, чтобы она подняла голову. – Ты сейчас серьёзно?
Алика не торопилась отвечать. В важных вопросах она не суетилась, планировала, как самолёт, подлетавший к земле.
– Вполне. Но только не участвовать, а освещать события.
– То есть ты собираешься ездить по горячим точкам?
– Возможно.
– Возможно?! А что, других мест работать журналистом нет?
Матвей старался заставить себя видеть в этом лишь задетую гордость и бьющий гейзер юношеских амбиций. Надуманные глупости взбалмошной, упрямой девчонки. Но её вдумчивое спокойствие цепляло и даже сердило его.
– Не в «желтую» же газету мне идти. Я хочу заниматься серьёзными делами.
– И поэтому собираешься на войну! – Матвей отпустил её и отошёл. – Ты в своём уме?
– Никуда я пока не собираюсь, – сказала Алика с тем же размеренным спокойствием. – Просто однажды именно это может стать моей работой. Вот если бы тебе нужно было ехать на войну, разве ты бы не поехал?
Матвей подошёл к столу, коснулся пальцами разбросанных между книгами и тетрадями карандашей.
– Не знаю, – сказал он. – Сначала я бы подумал о своей семье. О том, как они будут жить, если вдруг со мной там что-то случится.
– Наверное, Лена с Пашей справились бы, – сказала Алика, немного подумав. – От меня мало практической пользы. Потосковали бы, конечно, но ведь погибнуть можно и в мирное время из-за какой-нибудь нелепой случайности.
Матвей обернулся.
– Лена с Пашей – и всё? Больше никого не вспомнила?
Алика молчала. Матвей понял – растерялась.
– А обо мне ты не подумала? – продолжал он. – Не подумала, что у нас с тобой может быть семья? Могут быть дети?
– Дети? – чуть слышно повторила она.
– Да, Алика, дети! У людей бывают иногда дети.
– Если честно, я не думала об этом, – призналась она. – То есть… ты же ещё только учишься. Разве есть смысл загадывать так надолго вперёд?
– С работой-то ты загадываешь!
– Да, но в моей работе всё зависит от меня, а в себе я уверена.
– А во мне нет?
Алика поняла, что как бы она ни подбирала слова, каждое следующее закапывает её глубже предыдущего, и разозлилась.
– Что ты цепляешься к фразам? – сказала она и сорвала резинку, связывающую волосы. Тряхнула головой. – Работа мне сейчас видится яснее, вот и всё. И потом… я не знала, что ты хочешь детей. Ты об этом не говорил.
Не говорил, потому что до этого разговора не думал о детях серьёзно. А тут понял, что если Алику не остановить, то ничего такого у них может уже и не случиться.
– Все нормальные люди хотят детей, – буркнул Матвей. – Рано или поздно.
Алика выдохнула,
