в ней было мало. Ничего интересного для «Блейз» и очень немного для «Тэлли». Смирившись с этим, я спросил, намерен ли Гарри держать Эгоцентрика и дальше.
– Да, думаю, да. Он очень оживляет нашу жизнь.
– Каким образом?
– Приподнимает еще на несколько ступенек вверх, – холодно заметила Гейл. – Есть чем похвастаться на вечеринках.
Все обратили на нее свои взоры. По ее виду трудно было понять, нарочно ли она старается раздразнить или разозлить их. На лице Гарри застыло неуверенное выражение. Ясно одно: она задела их за живое, и Сара не замедлила наказать ее за это.
– Гейл, детка, почему бы тебе не приготовить нам всем чаю?
Казалось, каждой жилочкой Гейл противится приказу. Наконец нарочито медленно она поднялась и вышла из комнаты.
– Славная девушка, – кисло заметила Сара. – Правда, иногда с ней бывает нелегко ладить.
Неискренность свела на нет ее улыбку, однако она сочла нужным продолжить и пустилась в откровения, прибегнуть к которым не упускала случая при любой возможности и с любым, кто попадется под руку.
– Сестра Гарри замужем за адвокатом… Очень неглупый человек… но, знаете ли… африканец.
– Понимаю, – сказал я.
– Конечно же, мы очень любим Гейл, и вот, поскольку ее мать уехала на родину мужа, как только страна обрела независимость, и потом, раз девочка родилась в Англии и хотела остаться, мы решили… в общем, вот… она и живет здесь, с нами.
– Понимаю, – сказал я опять. – Здесь ей, должно быть, хорошо.
«Как это грустно, – подумал я, – что они считают нужным в чем-то оправдываться. Гейл в этом не нуждается».
– Она преподает в школе изобразительных искусств, в Виктории, – добавил Гарри. – Рисунки для мод.
– Моделирование одежды, – поправила Сара. – Она очень способная! Ее ученики получают призы и все такое. – В голосе ее звучало облегчение: я воспринял все нормально, и теперь ей хотелось поразить меня своим великодушием. Надо отдать ей должное – она приложила немало усилий для преодоления давних, въевшихся в плоть и кровь предрассудков. Жаль только, что она не в состоянии замаскировать свое чрезмерное старание.
– Ну а вы? – спросил я. – Расскажите мне о своей жизни. И что вы думаете об Эгоцентрике?
Ее судьба, начала она извиняющимся тоном, не столь интересна. Первый муж, оптик, умер за год до того, как она встретила Гарри, и вся жизнь, за исключением благотворительности, сводится к ведению дома. Она довольна, что Гарри выиграл лошадь, ей нравится бывать на скачках в роли владелицы, и она считает игру на скачках захватывающей, но ставка в десять шиллингов – ее предел.
Они с Гейл страшно забавлялись, придумывая костюм для жокея Гарри.
– А какие цвета?
– Пурпурные и бирюзовые вопросительные знаки по белому полю, бирюзовые рукава, красное кепи.
– Очень
