жизнью, – откликнулся я.
Гейл приподняла брови:
– Правда? Да, пожалуй. Мне и в голову не приходило.
«Эгоистична, – подумал я. – Холодна. Бесчувственна… Все, что я ненавижу в женщинах. Все, что мне необходимо в женщине. Слишком соблазнительна».
– Посмотрите фотографии? – спросила она.
– Да, пожалуйста.
Она принесла альбом в дорогой коже, и мы перелистали его. Все газетные вырезки я знал. Ни одна из фотографий не оказалась достаточно изысканной для «Тэлли». Я сказал, что придется заехать еще раз с фотографом. Гейл отложила альбом и встала.
– Они позвонят от Марроу часа через два, не раньше. Может, останетесь и выпьете чего-нибудь?
Я взглянул на часы. Поезда ходили через каждые тридцать минут. Ну, допустим, на следующий я не успею… Там была Элизабет. А здесь – Гейл. И времени всего час.
– Хорошо, – сказал я. – Остаюсь.
Она налила мне пива. И сама взяла стакан. Я снова сел на диван, а она грациозно опустилась на огромный бархатный пуф.
– Вы, конечно, женаты?
– Да.
– Все интересные мужчины обычно женаты.
– А вы почему не выходите замуж?
В улыбке блеснули белые влажные зубы.
– А-а… С этим можно подождать.
– И долго ждать?
– Ну, думаю, пока не встречу человека, расставания с которым не смогу перенести.
– А вы уже расстались с несколькими?
– Да, с несколькими. – Она кивнула, глотнула пива и вызывающе посмотрела на меня. – А вы? Вы не изменяете жене?
Я заморгал. И ответил осторожно:
– Почти нет.
– А иногда?
– Нечасто.
Выдержав долгую задумчивую паузу, она коротко произнесла:
– Хорошо.
– Это что же, прикажете рассматривать как философское замечание или как конкретное предложение?
Она рассмеялась:
– Просто хочу четко представлять ситуацию.
– Чтобы знать, на что рассчитывать.
– Ненавижу всяческую неразбериху, – кивнула она.
– Особенно, наверное, эмоциональную неразбериху.
– Вы правы.
«Она никогда не любила, – подумал я. – В ее жизни был секс, но любви не было. Как раз то, что мне нужно». Я поборол коварный внутренний голос и задал типично журналистский вопрос о работе.
– Работа как работа. – Она пожала плечами. – Из ста студентов, может быть, один по-настоящему талантлив. По большей части амбиций у них в пять раз больше, чем идей.
– А сами вы занимаетесь моделированием одежды?
– Почти нет. Придумываю иногда что-нибудь для себя или для Сары. Мне нравится преподавать. Доводить художественное невежество до уровня подлинного мастерства.
– И
