расстроен тем, что упустил самую лучшую, самую прекрасную, самую нежную девушку на свете.
Оу. Тине пришлось признаться себе, что это было приятно. Очень. Несмотря на то что (осторожно!) он безбожно переигрывал. Теперь-то, не влюбленная в него больше и ничего от него не ожидающая, она способна была разглядеть такие вещи.
– Кто эта достойнейшая? – иронично вопросила Тина.
– Можно подумать, ты не знаешь. Я никак не мог… все эти два го… нет-нет, я не хочу тебе врать. Ты заслуживаешь того, чтобы услышать правду, а не красивые словеса. Вначале я мало думал о тебе. Старался выбросить тебя из головы. Да. Я увлекся ею… думал, что увлекся… ты знаешь, о ком я. Увлекся сильно, думал, что готов на что-то большее, готов к совместной жизни, готов даже… – театральная пауза, – построить семью. Но это было огромной ошибкой. Я и правда созрел для всего этого, вот только выбрал не ту пассию. Тогда у меня не хватило ума это понять, и когда все начало рушиться, я растерялся.
– У вас все рухнуло? – с нетерпеливым любопытством перебила Тина, присаживаясь напротив Артема в кресло на колесиках (и оно, и стол рядом выглядели не такими уж пыльными для поверхностей, которых не касались долгие месяцы, – он что, успел уборку сделать?).
– Прошу, дай мне закончить, это так долго копилось!
Она прыснула в кулачок.
– Боже. Ладно.
– Ты можешь смеяться надо мной сколько хочешь, – великодушно позволил парень. – Можешь даже встать и уйти, но позволь мне излить всю свою боль до последней капли. Это все, о чем я прошу… нет, молю тебя.
«Вот. Уже начал умолять», – удовлетворенно заметила Тина.
Она крутанулась в кресле и уже без смущения, с легкой улыбкой, разглядывала Артема. Он совсем не изменился. Все такой же привлекательный (хорошо, что ее больше этим не возьмешь). И пользуется все той же туалетной водой – этот запах, который кружил ей голову, она узнала бы из тысячи. К своему стыду, в первый год своей влюбленности Тина выяснила, что это за фирма, и заказала себе флакон. Не для каждодневного использования, ясное дело, а чтобы периодически открывать, вдыхать любимый аромат и давиться слезками. Ай, какая трагедия, он не со мной.
Внезапно она вспомнила написанный кем-то в интернете для прикола дословный перевод песни Джастина Бибера о разбитом сердце: «И я такой: „Детка, детка, детка, у-у… детка, детка, детка, не-ет… моя любовь не ря-ядом“». И опять хихикнула.
«Да это просто стендап-шоу, а не встреча с бывшим. А ведь на минуту я подумала, что меня может опять захлестнуть. Глупость-то какая!»
– Ладно, валяй, – добродушно произнесла Тина. – Что там у тебя накипело?
– …я растерялся. – Он начал с того же места, где остановился, будто отрепетировал речь. – Как раз поступило предложение поработать в другом городе, и я его принял. Наверное, нужно было расстаться с ней перед отъездом, уже ведь было понятно, что ничего не выйдет, но я проявил малодушие. Решил, что расстояние и время поставят точку за меня.
