ведь люди с экранов уверяли, что именно определённый тип учеников способен на такое. Но, как говорится, не всегда опасность приходит оттуда, откуда ты её ждёшь. Опасность непредсказуема. Только повзрослев, я понял, как был не прав, опасаясь его, ведь внешняя оболочка не всегда показывает то, что внутри находится. Самых ужасных поступков можно было ожидать от кого угодно: от популярных спортсменов, от высокомерных отличников, от одиноких людей и наоборот чересчур болтливых шутников. Мы слепы, когда дело касается чьего-то внутреннего мира.
А что касается скулшутинга? Как по мне это будет продолжаться до тех пор, пока общество не поймёт, что жестокость порождает жестокость. Люди сами создают монстров. Люди и есть монстры.
Я выстрелил ещё раз, Мэдс стояла и ждала у этого же дерева, не боясь, что пули могут коснуться её. Она вытаращивала глаза, когда понимала, что я вновь попал в яблочко, лишь однажды я промазал, зацепил плечо нарисованного силуэта. Но меня это не огорчило, любой другой мог бы вообще в дерево не попасть.
Минут тридцать мы посидели на поляне, смотрели в небо, слушали музыку, что могла распугать кого угодно. Она сказала, что на днях хочет сделать татуировку в гараже Ру. Ру один из наших приятелей, что работал в видеопрокате.
– Что ты хочешь? – она пожала плечами.– Не знаешь? – удивился я.
– Может быть, это? – она открыла свой портфель, достала оттуда чёрную ручку и обхватила моё запястье своими пальцами.– Не смотри.
Я закрыл глаза, чувствуя, как чернила остаются на моей коже.
– Всё.
– Так быстро?
Я посмотрел на руку, затем ей в глаза.
– Ты не против, если это будут наши инициалы?
– Это … – я удивился необычному шрифту, которым она вывела две заглавные буквы. Выглядело красиво, завитки, сплетающиеся друг с другом линии. Наши имена переплелись на моём запястье – круто.
Всё, что я смог сказать, несмотря на моё восхищение такой простой идеей. Она усмехнулась, убрала ручку, надула большой пузырь из чёрной жвачки и вскочила с места.
– Почему именно это?
– Я хочу, чтобы хоть что-то напоминало мне о нашей дружбе, когда мы вырастем. Всё же это один из лучших периодов моей жизни.
– Но у тебя нет ничего. Что тут хорошего?
– Научись радоваться мелочам, идиот.
Она дала мне подзатыльник и я, вскочив с места, побежал за ней.
Через час мы шли к неглубокому пруду, ещё через полчаса мы прыгали по узким, скользким кочкам, дабы перебраться на другой берег. Мы любили лес. Была в нём своя таинственность, свои секреты. Бродя по тропинкам, мы бросались друг в друга липким, ещё не везде растаявшим снегом, я заметил проглядывающие цветы и так пожалел, что не взял с собой камеру. Вдыхая свежий, слегка колючий воздух мы становились с ним единым целым. Такие моменты окрашивали округ Гемпшира
