уклонился от ответа на мой вопрос.
– И в последнее время вас не навещал никто из наших? Я имею ввиду из русских? Вы не получали никаких писем?
– Нет, – ответила я, – в течение шести месяцев вы первый русский, с которым я говорю. Ведь вы – русский?
– Я? – рассеянно спросил он. – Да, конечно?
И, возвращаясь к затронутой теме, он спросил:
– И вы не видели этого человека и в городе?
– Я не знаю, о ком вы говорите.
– Разумеется, не знаете, – словно про себя заметил незнакомец. – Ему приблизительно тридцать лет, у него темные волосы, живые синие глаза…
Проговорив эти слова очень быстро, он взглянул на меня, словно пытаясь прочесть мой ответ.
– Нет, – сказала я, – я никого не видела, кто подходил бы под эти приметы. Мне кажется, что я единственная русская в округе. А теперь, – продолжала я, чувствуя, что таинственность, окружавшая незнакомца, начинает раздражать меня, – быть может, вы мне скажете, кто вы такой и что вам здесь угодно? Откуда вам известно мое имя?
– Говоря по правде, мне поручили отыскать вас…
– Вот как? Кто же вам поручил это?
– Ваши родственники в Петербурге!
Я пристально взглянула на него. Мой единственный дядя проживал на своем хуторе на Кубани. Тетка, сестра матери, была больна и лежала в постели. А что касается моей сестры, то она жила не в Петербурге, а в Твери.
– Так значит, вы познакомились с моими родными? – спросила я. – Кто же из них попросил вас навестить меня?
Одно мгновение он поколебался, а потом решительно заявил:
– Ваш отец! Ведь вы дочь полковника Призороваа?
Я вздрогнула. Но, зная, что незнакомец внимательно наблюдает за мной, я попыталась не проявить своего волнения.
– Ах, вот что! Вы знаете отца? Когда вы видели его в последний раз?
– Недавно в Петербурге.
– Где вы познакомились в ним?
– Нас познакомили в клубе. Когда он узнал о том, что я уезжаю в Германию, он сказал: «Если вы будете недалеко от Визенхольма, разыщите мою дочь Наталью. Она служит секретаршей у госпожи фон Кауфманн, – знаете, это романистка Мими Зардо. Они живут в бывшем доме коменданта». Наталья Петровна, ваш отец на редкость симпатичный человек.
– Да, он славный, – заметила я. Мое сердце забилось сильнее, и я напрягла свой слух, надеясь уловить какой-нибудь шорох в доме, который возвестил бы о возвращении домой хозяев. Но сейчас было около десяти часов вечера и вряд ли можно было предполагать, что они возвратятся раньше одиннадцати.
– Вы… вы ведь еще не назвали мне своего имени, – продолжала я, чувствуя, что молчание становится для меня нестерпимым.
Он нервно рассмеялся.
– Совершенно верно. Меня зовут Дроботов. Майор Николай Александрович Дроботов. А теперь, после того, как я представился вам, Наталья Петровна, позвольте мне еще раз принести вам свои извинения по поводу того, что я напугал вас. Я попытался укрыться от ливня
