умолкли, снова выстрелила пушка, и затем пронзительно завыла сирена, прорезая ночную тишину.
Я стояла, поднеся руку к груди, и прислушивалась ко всему этому ужасному шуму. Казалось, что все вокруг ожило и наполнилось дикой энергией. И в третий раз прогремело орудие, и задрожали оконные стекла нашего дома.
– Боже, что случилось? – вырвалось у меня. – Что все это означает?
Незнакомец не потерял самообладания и по-прежнему настороженно прислушивался к окружающему.
– Это значит, – ответил он, вперив в меня свои живые глаза, – что из замка бежал один из заключенных.
– Заключенный? – недоверчиво повторила я. И внезапно мое сознание прорезала истина. – Вы хотите сказать…
Он кивнул головой.
– Но ведь вы русский? – прошептала я.
– Совершенно верно, – ответил он, – и все же мне пришлось просидеть в этом проклятом каземате без единого допроса тринадцать суток…
В Визенхольме не раз толковали об арестованных офицерах, но я никогда не слышала упоминания о том, что в числе заключенных были и иностранцы.
Я даже знала некоторых из содержавшихся в замке офицеров по имени, кое-кто из них сумел составить себе в городке громкую репутацию. Но на этот раз мне не пришло в голову усомниться в правдивости слов незнакомца. Прежнее спокойствие оставило его, и в этих разрозненных, с жаром произнесенных словах, звучала правда.
Внезапно я почувствовала к этому миниатюрному человеку симпатию. Я не раз бывала в замке, знала его высокие стены, окованные железом двери, бесконечные коридоры, в которых так гулко отдавались шаги.
Незнакомец обрел свою обычную манеру говорить и теперь спокойно продолжал:
– Я – действительно русский офицер. Больше я вам ничего не могу сказать, но вы дочь русского офицера и удовольствуетесь сказанным. Забудьте ложь, которую я сказал вам, – но служба и долг не допускают излишней откровенности. Мне доставили туда – и кивком головы он показал на крепость – письмо, в котором было сказано, что Игорь Грошев – по-видимому, вы его не знаете, но он один из наших – подготовит вас к моему появлению. Так, значит, вы ничего не слышали о нем?
– Нет, – ответила я.
– Значит, его нет в живых, – решительно заявил незнакомец. – Игорь еще никогда в жизни не был неточным. Послушайте, вы хотите помочь мне?
– Да.
– Сколько у вас имеется денег?
Я взяла свою сумочку и пересчитала ее содержимое.
– Около трехсот марок, – ответила я. В ту пору это были для меня огромные деньги.
– Вы можете пожертвовать этими деньгами?
– Разумеется.
Он принял банкноты, которые я протянула ему, и спрятал их в карман.
– Вам вернут их, – сказал он. – Я или кто-нибудь из моих людей вернет их вам. А если нет, то вам будет достаточно написать в военное министерство и изложить обстоятельства, при которых у вас взяли эти деньги. Вам их немедленно
