style="font-size:15px;"> – Маркиз Ван-Гоп связан с герцогом де Шато-Мальи.
– Он его банкир, кажется?
– Во-первых. Затем еще кое-почему.
– Но мадам Маласси любовница герцога.
– Я это знаю.
– Герцог женится на ней. Если ему это только дозволят сделать. И таким образом, он лишит наследства своего племянника.
– Вас, верно, интересует его племянник?
– Нет, но он заплатит пятьсот тысяч франков, если его дядя умрет от удара.
– Пятьсот тысяч франков не пять миллионов. Индианка гораздо великодушнее.
– Как смотреть на вещи. Но у меня еще много оснований, чтобы вести эти два дела одновременно.
– А! – вырвалось у Рокамболя, который был очень заинтересован делом.
– Во-первых, – продолжал сэр Вильямс, – маркиз Ван-Гоп и его жена положительно не знают, в чем заключаются требования госпожи Маласси, и знают только то, что герцог влюблен в нее и что он имеет намерение жениться на ней. Маркиза любит Маласси как свою родную сестру и считает ее самой честной женщиной и желает от всего сердца видеть вдову женой герцога.
Но маркиз имеет больше оснований. Маркиз любит свою жену и ревнует ее тень.
Племянник герцога был представлен к нему в дом два года назад и вздумал ухаживать за маркизой, через что и сделался смертельным врагом маркиза.
Маркиз Ван-Гоп, искренний друг старого герцога, и советовал ему жениться на госпоже Маласси.
– Это все? – спросил холодно Рокамболь. – До сих пор я, по правде сказать, не вижу еще основательных доводов вести и соединять эти два дела вместе.
– Это, пожалуй, верно. Но настоящая причина моих планов выясняется двумя словами: «Две женщины падают гораздо скорее, чем одна».
В тот день, когда Маласси полюбит, а она в таких годах, когда женщины не могут любить скрытно, она найдет нужным открыть о своей любви маркизе, которая, в свою очередь, будет так поражена этим, что откроется тоже госпоже Маласси.
– Все это очень верно, дядя, но…
– Но, – повторил баронет, наморщив бровь.
– Есть еще другая вещь.
– Может быть, только это последнее слово моего дела, и ты больше ничего не узнаешь.
И, сказав это, сэр Вильямс хладнокровно встал.
– После этого, – заметил Рокамболь, – имея в виду, что вы воплощенная мудрость, мне остается только просить вас извинить мне мою нескромность.
– Прощаю тебя, сын мой.
– А я прошу об одном слове. О пустяках… о цифрах.
– А ты хочешь знать о деньгах?
– Совершенно верно.
– Что ты хочешь знать?
– Дело в том, – начал негодяй, – что вы меня сделали вашим лейтенантом, и я управляю и даю после вас инструкции всем членам клуба червонных валетов.
Итак, было условлено, что половина всего поступает в вашу пользу, четверть мне и четверть членам клуба.
– То, что сказано,
