за принцами крови и членами королевской фамилии.
– Черт побери, – сказал начальник полиции, остановившись, с сильным гневом, – сегодня все обстоятельства будто нарочно сложились так, чтобы затруднить мое положение! Эти непонятные дела Рыцаря Курятника, это покушение на жизнь дочери Доже, эта новая история с поляком, которая ставит меня в самое щекотливое положение!.. Что делать? Надо, однако, действовать, – продолжал Фейдо после минутного молчания.
Он сильно дернул за шнурок колокольчика.
– Жильбер прав, – говорил Доже, – надо действовать таким образом.
– Позволите мне действовать? – спросил Жильбер.
– Да. Сделайте все, чтобы узнать тайну этого злодеяния!.. Дочь моя! Мое бедное дитя!..
– Успокойтесь ради Бога, имейте столько мужества, сколько имеем Ролан и я.
– Хорошо, поступайте как знаете!
Эта сцена происходила в комнате за лавкой Доже, имевшей один выход на двор, другой в коридор, а третий в лавку. Была ночь; лампы были зажжены. Доже, Жильбер и Ролан сидели возле круглого стола, на котором лежало все необходимое для письма.
– Ты полагаешь, что я должен так действовать? – спросил Жильбер у Ролана.
– Да, Жильбер, я знаю, как ты любишь мою сестру, я знаю, какой ты человек. Я заранее одобряю все, что ты сделаешь.
Жильбер встал и отворил дверь, которая вела в лавку.
– Феб! – позвал он.
Прибежал подмастерье парикмахера.
– Позовите Иснарду и Жюстину, мне надо поговорить с ними. Леонар! – обратился он к другому подмастерью. – Попросите месье Рупара, чулочника, и его жену прийти сюда, потом зайдите в лавку мадам Жонсьер, жены парфюмера, и в лавку мадам Жереми, белошвейки, и также попросите этих дам прийти сюда сейчас же, не теряя ни минуты.
Подмастерье бросился из лавки.
– Зачем вы зовете сюда всех этих людей? – спросил Доже с беспокойством.
– Предоставьте мне действовать, и вы скоро узнаете все, – отвечал Жильбер.
Обе служанки пришли вместе с Фебом.
– В каком состоянии Сабина? – спросил Доже.
– Все в том же, – отвечала Жюстина. – Она неподвижна, однако мадемуазель Кино говорила, что дыхание стало посвободнее.
Доже сложил руки и поднял глаза к небу, как бы благодаря Бога.
– Разве мадемуазель Кино не хочет немного отдохнуть? – спросил Ролан.
– Нет, – отвечал Жильбер, – она объявила, что всю ночь просидит возле Сабины и выйдет из ее комнаты только тогда, когда Сабина узнает ее и улыбнется.
– Как мне благодарить ее? – сказал Доже. – Это добрый ангел, охраняющий мою дочь.
Дверь лавки отворилась, и вошел третий подмастерье.
– А-а, – сказал Ролан, – это Блонден.
– Виконт де Таванн вернулся из Версаля? – спросил Жильбер.
– Нет еще, –
