и постучал. Сначала два быстрых удара, затем через несколько секунд один удар.
Адриенна не заметила этого, так как стучал он негромко, да и Балейнье нарочно в этот момент заговорил, чтобы она не услыхала этого сигнала.
– Наконец-то мы приехали! – весело сказал он девушке. – Будьте же обворожительны, то есть будьте сама собой!
– Не беспокойтесь, постараюсь, – улыбнулась Адриенна, а затем прибавила, дрожа от холода: – Какой жуткий мороз! Откровенно вам сознаюсь, дорогой доктор, что не без удовольствия вернусь домой в свою красивую, теплую, светлую гостиную, после того как съезжу за бедными девочками, моими родственницами, к матери нашего протеже. Вы знаете, как я ненавижу холод и мрак!
– Это вполне понятно, – любезно отвечал Балейнье. – Красивейшие цветы распускаются только в тепле и при свете.
Пока доктор и мадемуазель де Кардовилль обменивались этими словами, тяжелые ворота со скрипом отворились, и карета въехала во двор. Доктор вышел первым, чтобы предложить руку Адриенне.
2. КАБИНЕТ МИНИСТРА
Карета остановилась у засыпанного снегом невысокого подъезда, который вел в вестибюль, освещенный одной лампой.
Адриенна, под руку с Балейнье, поднялась по скользким ступеням.
– Как вы дрожите! – заметил доктор.
– Да, я страшно озябла, – ответила девушка, – второпях я забыла что-нибудь надеть. Но какой мрачный вид у этого дома! – прибавила она, поднявшись на крыльцо.
– А это маленький особняк, как его называют, sanctus sanctorum[172] министра; сюда он удаляется от людского шума, – улыбаясь сказал Балейнье. – Потрудитесь войти.
И он отворил дверь в просторный, совершенно пустынный вестибюль.
– По правде говоря, – продолжал он, стараясь под видом веселости скрыть охватившее его беспокойство, – дом министра – дом выскочки: ни одного лакея (или, лучше сказать, ни одного служащего) в передней. Но, к счастью, – прибавил он, отворяя дверь в следующую комнату, – «В серале вырос я, его все входы знаю!»
Они вошли в комнату с зелеными обоями мягкого тона и скромной мебелью красного дерева, обитой желтым утрехтским бархатом[173]. Паркет, тщательно натертый, блестел при свете висячей лампы, горевшей неполным светом и подвешенной выше обыкновенного. Адриенна была поражена исключительно скромным видом всей обстановки министерской приемной и, хотя была чужда всяких подозрений, невольно остановилась на пороге. Балейнье, понимая причину ее удивления, заметил, улыбаясь:
– Не правда ли, слишком жалкое помещение для министра? Но если бы вы знали, до чего конституционное правительство экономно! Ну, да вот сейчас явится и сам монсеньор, и вы увидите, что он так же жалок, как и его обстановка… Подождите меня минутку… я пойду предупредить министра о вашем визите. Через минуту я вернусь.
И, отстранив слегка Адриенну, робко прижавшуюся к нему, доктор быстро исчез в маленькую
Sanctus sanctorum (лат.) – святая святых
Утрехтский бархат – по названию города в Нидерландах Утрехт, известного в XVIII–XIX вв. своими коврами и бархатом.
