в него хмурая гримаса. Одета женщина была в комбинезон со множеством кармашков и петелек, расстегнутый так, что виднелась засаленная, когда-то белая тенниска.
Вошедшая окинула Ожье колючим проницательным взглядом. Затем вынула изо рта окурок и щелчком отправила его в угол.
– Верити?
– Ну да, – ответила та осторожно.
Женщина подалась вперед, потерла ладонь о бедро и протянула руку Ожье:
– Я Маурия Скелсгард. Эти шишки обращались с тобой прилично?
– Э-э… – Ожье замолчала, не сумев подобрать слова.
Скелсгард села и налила себе воды.
– Знаешь, насчет этих людей нужно уяснить одну вещь. Я сама ее далеко не сразу поняла, уж поверь. Так вот, с ними лучше, чем без них. Авелинг – бессердечный сукин сын, но он наш бессердечный сукин сын.
– Вы из военных? – спросила Ожье.
Скелсгард осушила стакан одним глотком, налила снова.
– Нет. Я сопливый научный работник. Всего с год назад счастливо копалась на своей делянке, пыталась математически описать патологическую материю. – Предчувствуя вопрос Ожье, она пояснила: – Обычная теория червоточин утверждает, что для стабилизации и расширения входа в червоточину необходима субстанция, называемая экзотической материей. И это имеет дело с отрицательной плотностью энергии… Надо сказать, эта отрицательная плотность – очень капризная штука. Но как только нам досталось на полгроша сведений о гиперсети, стало ясно: ее составляющие – не червоточины в классическом смысле. И очень скоро мы поняли, что для объяснения их нужно нечто на порядки более странное, чем экзотическая материя. Оттого и родилась патологическая материя. – Маурия пожала плечами. – Мы физики. А физики должны время от времени шутить, хотя у нас не всегда хорошо с чувством юмора.
– Это нормально, – кивнула Ожье. – Вы бы слышали, какие шутки считают смешными археологи.
– Думаю, мы в одной лодке. Обе занозы в заднице, гражданские эксперты, с которыми Авелинг, хочет он того или нет, вынужден сотрудничать.
Ожье улыбнулась:
– Этот парень неравнодушен к штатским.
– Ага, просто тает от любви.
Скелсгард опорожнила стакан во второй раз. Костяшки ее пальцев покрывала короста и грязь, под короткими ногтями – жирный траур.
– Слыхала я про трибунал. Похоже, тебя взяли за мягкое место.
– Заслуженно. Я почти убила мальчика.
– Если, как я слыхала, его семья и вправду такая богатая и влиятельная, его запросто починят.
– Да, надеюсь, он выздоровеет. Совсем неплохой парнишка.
– А с тобой как? Говорят, ты замужем за Питером Ожье.
– Была замужем.
– Хм… Пожалуйста, не разочаровывай меня. Не говори, что в семье мистер Совершенство – полная свинья. Я не вынесу, если мои иллюзии разлетятся в прах.
– Да нет, – сказала Ожье устало. – Питер достойный человек. Не
