этом нелегко говорить, Тодд, но в действительности большинство из нас, даже физики – может быть, даже прежде всего физики, – не приемлют новых идей. Мы считаем, будто все важные открытия совершены в Золотом веке и ничего существенного уже не найти».
«Вы полагаете, это не так?»
«Надеюсь, что не так. Действительно надеюсь. Не хочу думать о том, что ничего нового мы уже не узнаем».
«Вы надеетесь добиться прорыва в науке, Крис?»
«Да».
«Где он может случиться?»
«Не знаю. Если бы знал, то сказал бы».
«А когда будете знать?»
Робин улыбнулся.
«Возможно, после Уриэля».
«Уриэля?»
«Когда у меня что-нибудь появится, Тодд, я с вами свяжусь».
Каннигэм нахмурился.
«Что за Уриэль, Крис? Вы имеете в виду ангела?»
«Я вам сообщу…»
Алекс нашел астронома – тихую темнокожую женщину по имени Сильвия: она выглядела не на своем месте в этом зале, где звучали шутки и преувеличенные заявления. Я подозревала, что ее уговорили прийти примерно так же, как меня.
– Сильвия, – спросил он, – что такое Уриэль?
Она явно обрадовалась, услышав прямой вопрос.
– Это звезда-карлик, Алекс. Шесть с половиной световых лет отсюда. Может, чуть поменьше.
– Планеты есть?
– Несколько. Все необитаемые. По крайней мере, в последний раз, когда я смотрела, было именно так. – (В соседней комнате слышался смех. Вечер подходил к концу.) – И в ней нет ничего необычного.
– Есть идеи насчет того, о чем говорил Робин?
Она покачала головой.
– Нет. И ни у кого нет. Я уже видела это интервью и не представляю, что он имел в виду. Даже не уверена, что он говорил именно о звезде. Возможно, вам стоит побеседовать с историком. Или теологом, – улыбнулась она. – Лучше всего, наверное, с теологом.
Когда дискуссии завершились, мы вернулись в главный зал, где устроили фуршет. Алекс направился к столу, за которым сидели Харви Хоскин, председатель общества, и Брэндон Рупрехт, биолог. Хоскин, с щетинистой седой шевелюрой и коротко подстриженной бородкой, вероятно, был старше всех в зале.
Мы поговорили об обществе, о внеочередном собрании, которое должно было состояться ближе к концу года на северном побережье, и о претендентах на премию Криса Робина, которую собирались вручать на летнем собрании в Андикваре. Премия давалась тем, кто «вышел за пределы возможного». Во время паузы в разговоре Алекс спросил, как возникло общество.
– Оно существует уже двадцать седьмой год, – ответил Хоскин. – Все началось в здешнем университете, после того как Джим Хоувел защитил диссертацию по анализу множественных вселенных Робина. Джим сегодня участвовал в одной из дискуссий.
– Да, – кивнул Алекс. – Мы там были.
– Так
