старая – на бумаге остались следы ластика, пометки красной, зеленой и синей ручками. Десяток зачеркнутых кружков, пара зачеркнутых квадратов и много незачеркнутых фигур.
– Нет, – сказал Даниил Андреевич так, как будто вопрос застал его врасплох. – Но здесь другое… Здесь нет выживших. Здесь бойня была.
– Где тела? – спросил митрополит. Даниил Андреевич помолчал. Молчал и митрополит. Карандаш замер у буквы «Б», ткнулся в бумагу.
– В колодце, – сказал наконец Даниил Андреевич. – Тут колодец посередине, в нем тела. Не знаю, все ли это, но больше мы людей не нашли… И Казаченко тоже тут. Мертвый.
– Выжившие? – спросил митрополит.
– Да нету вроде… – Даниил Андреевич мялся. – Но кто-то ведь это сделал. Мимо нас машина в город проехала, минут двадцать назад. Я думаю, надо план «Перехват» объявлять. Машина полицейская, казаченковская, мы ее быстро найдем.
– Жди, – сказал митрополит. Карандаш вычеркнул «Обитель» из списка, нарисовал рядом крестик. Из телефона донеслось тяжелое дыхание Даниила Андреевича. – Езжайте в город, – сказал митрополит.
– А как же… – Даниил Андреевич осекся, замолчал, потом добавил уже увереннее: – Вас услышал. Сейчас поедем.
Митрополит закончил звонок, снова провел карандашом по списку. Карандаш остановился сначала у строчки Успенского мужского монастыря, потом у приюта Варвары на Ладоге. Митрополит разблокировал телефон, пролистал книгу до телефонных номеров, набрал один.
– Владыка, – отозвался игумен Успенского. – Доброй ночи.
– Доброй, – сказал митрополит. – Пришли сейчас четырех сильных парней сразу по адресу.
Телефон оставил лежать, а сам разблокировал компьютер, нашел там беседу с игуменом, в книге выследил координаты Обители, вбил их, отослал.
– На чем выслать? – спросил игумен. – И что им с собой взять?
– Веревки, – сказал митрополит. – Лопаты, багор, фонари.
Отключился, набрал следующий номер.
– Владыка, – ответила сестра и сразу перешла на семейный тон: – Что посреди ночи будишь?
Звучала она, как всегда, недовольно и зло.
– Поедешь сейчас в Обитель, – сказал митрополит. – Там встретишь монахов Успенского. Вместе разгребете тела из колодца, пройдешь по списку, посмотришь, кого не хватает.
– Тела? – спросила сестра. – А сам, что ли, не может?
– Не может, – сказал митрополит. – За тобой машина приедет.
– Сама, – сестра сплюнула, крикнула в сторону: – Эй, дура, вставай!
– На погребение не приеду, – сказал митрополит. – С Успенским договоритесь.
– Договорюсь. – Сестра шуршала какой-то тканью, хрустела костяшками пальцев. Тише сказала и не так зло: – Значит, доигрался, дурной, всегда говорила…
Митрополит сбросил и этот звонок. Снова перекинул пару
