гравий. Губы в красной помаде, оставляя на мочке его уха легкие следы, с жаром прошептали:
– У меня.
Кельнер кивнул, и пошел к «Мерседесу». Открыв дверь с пассажирской стороны, он подождал, пока Ханна, которую роскошный автомобиль привел в громкий восторг, устраивалась на сидении. Она разглядывала отделку автомобиля, прикасалась к каждой детали и радостно улыбалась, снова и снова обращая свое лицо к Харри. Деревянные панели, кожаные сидения, музыкальный проигрыватель, – Ханна прикоснулась ко всему. На лакированных деревянных панелях от ее изящных пальцев оставались легкие следы, которые, впрочем, мгновенно исчезали, стоило им только отразиться на поверхности.
В какой-то момент руки Ханны обвились вокруг Харри, и в темноте автомобиля послышался шепот:
– Так о каком срочном деле ты хотел со мной поговорить, если не удержался, и приехал ко мне в Рождество… – красавица поцеловала Харри в шею, отчего вена на ней напряглась и дернулась, —…оставив свою маленькую жену дома? – она рассмеялась, слегка покусывая мочку его уха.
Харри шумно вдохнул воздух, отодвинулся от Ханны и достал из внутреннего кармана пальто коробку с портсигаром:
– Это ты сделала?
Серебряная крышка переливалась в отблесках уличного света. Губы Ланг довольно изогнулись, она стукнула острым ногтем по крышке и взглянула на сосредоточенный профиль Кельнера.
– Отвези меня, пожалуйста, домой, я очень устала, в лагере сегодня был трудный день. Улица Таль, 19. Холодный дом.
Сглотнув, Кельнер нажал на кнопку зажигания, и мотор «Мерседеса» довольно зарокотал.
Дорога до старого центра Мюнхена заняла совсем немного времени, и скоро Харри и Ханна остановились у нужного дома, расположенного сразу за старой ратушей. Ее острый шпиль по-прежнему указывал в небо. Переживший несколько веков, начиная с четырнадцатого, и огромное множество людей, которые с большой высоты неизменно, на протяжении сотен лет, выглядели по-прежнему крохотно, шпиль молча приветствовал незнакомую пару, до которой, впрочем, ему тоже не было никакого дела. Стоило входной двери закрыться за ними, как круглые часы на вершине башни пробили полночь.
– Выпьешь?
Ханна прошла в комнату, на ходу снимая туфли и отбрасывая их в сторону. Харри отрицательно покачал головой.
– Нет времени.
– О, это я уже слышала, Кельнер! Блондинка откинулась на спинку высокого кресла и со смехом посмотрела на мужчину.
– Какой ты стал скучный, Харри! Раньше ты был гораздо веселее… ладно-ладно!
Ханна улыбнулась, когда Кельнер сделал по направлению к ней пару шагов.
– Это я привезла в модный дом портсигар. Согласись, это хороший подарок, мне обидно, что ты забыл его, когда уезжал от меня в прошлый раз. Поэтому… – блондинка выставила вперед длинные ноги и спустилась в кресле еще ниже, правой рукой расстегивая полупрозрачную
