Это такой композитор. Людвиг Ван. Малоизвестный, в общем…
А потом появился Джон. Странное дело – Лелька терпеть не могла вывернутые по-иностранному имена, всяких там Алексов и Дэнов, а тут – Джон! Наверное, по паспорту просто «Иван», но «Ваня» ему не шло; он был именно Джон. Старше лет на пять; все вечера гонял по улицам на своем скейте.
Лелька и выскочила из подъезда прямо ему под колеса. Другой обязательно наехал бы, но Джон виртуозно увернулся – лишь задел Лельку рукавом.
– Извините, мадемуазель… – И посмотрел рассеянно и чуть насмешливо.
Не потому, что лысая Лелька в ее «черепухе» была так себе «мадемуазель», а просто он всегда и на всех так смотрел. Потом не глядя щелкнул ногой по скейту, и тот послушно прыгнул ему в руки, как собачка.
Вот и все, просто Джон. Больше они не разговаривали. Да и говорить особенно не о чем.
Новая классная вдруг оставила Лельку после урока – удивилась, как это новенькая «девочка с большой дороги» написала лучшее в классе сочинение. И по содержанию, и по всем запятым… Не случилось ли у неглупого человека Лельки чего в жизни – может, ей помощь нужна?
Хотелось ответить – отстаньте, не лезьте. Но Лелька сдержалась и отвесила вежливым голосом вот что:
– Я очень ценю ваше участие, Вера Сергеевна, но у меня все в порядке. Абсолютно.
Так-то!
Почему-то она больше всего боялась, что кто-то проникнет в ее жизнь. Вернее, в главную часть ее жизни, настоящую. Это был ее секрет. Вот удивилась бы Вера Сергеевна, если бы узнала, куда Лелька ездит каждую неделю!
Куда-куда, домой, конечно. На старое место. Не прямым путем – автобус – метро с пересадкой – автобус, – а хитрым – на электричке. Есть такие электрички, которые въезжают в Москву с одного края и, обогнув центр, выезжают с другой стороны. Станция – прямо возле нового дома.
Лелька прыгала в полупустую электричку, и тут начинались превращения. «Черепуха» снималась, под ней обнаруживался приличный полосатый свитер; на лысую голову – тюбетейка, Антошкин подарок. Из электрички выходила совсем другая Лелька и шла не в свой старый дом – там давно чужие люди – и даже не во двор. Шла в старинное здание красного кирпича, прямо за железной дорогой. Серый бы дар речи потерял, если бы узнал.
Сумасшедшая Лелька шла в музыкальную школу.
Школу она окончила в прошлом году, но Анна Самойловна говорила:
– Приходи! В любой день. Найдем время, позанимаемся.
Она и приходила – просто поиграть музыку.
А главное, приходил сын Анны Самойловны, Антон.
Они полжизни просидели за одним столом в коридоре, делая уроки. Тогда еще первоклассница Лелька ждала свою маму, а второклассник Антон – свою.
Анна Самойловна занималась с учениками тут же, за дверью. Если у нее не было урока, то она пускала ребят в класс. Лелька учила там математику, Антон занимался на скрипке. Как же здорово он
