разрывая разозлившему тебя человеку глотку. Тогда это стало последней каплей. Инстинкт, правящий бал, вышвырнул на задворки все, что помогало Айзеку себя не потерять. То, что было торжеством прошедшей бури, превратилось в пустыню, человек уступил зверю, растворился, пытаясь запечатлеть в памяти заботливый и слегка укоризненный взгляд любимой. Для нее ничего не поменяется, абсолютно, она и сама в каком-то роде зверь, приветствующий в нем такое, хотя рано или поздно, конечно, все поймет.
Прежде чем шагнуть в темноту, де ла Ронда глубоко вздохнул, проворчал что-то, но не удержался, бессильный протянуть здесь еще хоть одно мгновение.
«Госпожа Беатрис Аделхейт Бойе – самое дорогое, что у тебя есть. Самое драгоценное. Ее нельзя оставлять и на минуту. Будь готов растерзать любого по ее приказу и… защитить от всех опасностей, от своих собратьев. Я вижу все. Ты не предашь ее. Единственный, не предашь».
Холод и жар. Жуткое погружение в Бездну. Ну что ж, здравствуй, и жди меня, очередная тюрьма. Это путешествие стоило того. Счастливые дни. Как жаль, что все закончилось так быстро. Небеса были и так слишком милостивы.
В эту минуту зверь, потерявший нечто важное, провалился в глубокий сон. Хорошо, теплые руки помогли ему тогда не сойти с ума, когда тоскливо взвывая, измученный борьбой, он рыскал в потемках угасшего разума, но не находил опоры. А когда холод поселился где-то в груди, затих. Словно в тело въелась неизлечимая хворь, способная убить в одно мгновение, стоит о ней вспомнить.
Осталось одно, преданность и забота о хозяйке.
Будни текли непривычно вяло. Будто предвещая нечто… нехорошее. Затишье перед шквалом, когда не знаешь, что хуже: стагнация или буря. В их нынешнем положении было бы разумней выбрать первое. Иногда кризис способствует развитию, но вряд ли эта ситуация была такой же. Несмотря на то, что все было из рук вон плохо, это был явно не тот случай, когда очистительным пожаром можно было бы расчистить место для чего-то нового… это бы не помогло еще раз.
Рассеянными движениями пальцев прикасаясь к выщербленному непогодой и вредителями дереву подлокотников все того же кресла, Беатрис сидела в своей прежней позе в большой комнате и смотрела на огонь. В ее голове его всполохи начинали трансформироваться в какой-то фантасмагоричный танец, ослепляя глаза, однако открывая сознанию удивительный мир ярких красок. Потом она конечно же об этом пожалеет, около суток практически не сможет видеть, учитывая, что ей все еще было нечего есть, но… это хоть как-то отвлекало от окружающей ее действительности. Впрочем, все еще не лишая ее роли в ней.
– Беатрис? Вы не спите? – тихо позвали ее со стороны.
Она с теплом усмехнулась про себя. Вроде бы внешне ничего не изменилось, они замечательно проводили время, насколько это было для них возможно, пусть гнетущая атмосфера незримо, но тянулась за ней смоляным
