плана расследования заключается в установлении тех следственных действий, с помощью которых могут быть собраны доказательства, дающие ответ на поставленные вопросы, и одновременно – в установлении сроков, в которые предполагается эти действия совершить.
Еще авторами приводится в качестве примерного образца форма плана, совершенно справедливо отмечается целесообразность составления планов по отдельным сложным следственным действиям и необходимость иметь план всей работы в целом[292].
Итак, можно со всей уверенностью констатировать, что в 1930-е годы вопрос о нужности или ненужности планирования процесса расследования преступлений был однозначно решен в пользу гибкого, динамичного, индивидуального планирования.
Причем, выстраивая план расследования, следователь «должен брать не все теоретически возможные объяснения данного преступления, а только те, которые вытекают из имеющихся в его распоряжении фактических данных, которые, исходя из этих фактов, являются практически возможными»[293].
В системе же криминалистики, вслед за И. Н. Якимовым, С. А. Голунский и Г. К. Рогинский выделяли три составные части: 1) уголовную технику; 2) уголовную тактику; 3) методику расследования, которая изучает наилучшие приемы расследования отдельных категорий дел. Само собой разумеется, как пишут авторы вслед за этим, что дело о бесхозяйственности нельзя расследовать теми же приемами, что и дело об убийстве[294].
Таким образом, как и В. И. Громов, ни Л. М. Яхнич, ни С. А. Голунский и Г. К. Рогинский не связывали расследование преступлений с работой по единому методу, хотя и в их трудах еще просматривается стремление свести все многообразие следственной практики к небольшому количеству основных положений.
Рассмотренные работы явились базой для последующих исследований в области теории криминалистических методик.
Говоря о довоенных работах, посвященных теории организации расследования, следует упомянуть и о книге М. Е. Евгеньева «Методика и техника расследования преступлений» (Киев, 1940).
Его работа состоит из восьми глав, первые шесть из которых посвящены вопросам технико– и тактико-криминалистического обеспечения расследования преступлений.
Седьмая глава «Методика расследования дел по косвенным доказательствам» представляет собой изложение взглядов автора по заявленной проблематике.
Отмечая, что анализ прямых доказательств затруднений не представляет, М. Е. Евгеньев все внимание уделяет доказательствам косвенным, которые, для удобства оперирования ими, подразделяются на две большие группы – на косвенные доказательства наличия преступления и косвенные доказательства наличия виновности. Если нет преступления, то нет и виновного[295].
В рассматриваемой главе приводится большое количество интересных примеров (к сожалению, подобранных бессистемно) тщательного анализа косвенных доказательств
См.: Голунский С. А., Рогинский Г. К. Техника и методика расследования преступлений. Вып. I. М., 1934. С. 12–18.
Голунский С. А. Планирование расследования // Советская юстиция. 1934. № 14. С. 10.
См.: Голунский С. А., Рогинский Г. К. Техника и методика расследования преступлений. Вып. I. М., 1934. С. 4.
См.: Евгеньев М. Е. Методика и техника расследования преступлений. Киев, 1940. С. 264–265.
