и имела хотя бы внешние черты отдельного от государства института, тем более что принцип симфонии властей, утвержденный на Соборе 1666 г., по-прежнему оставался в силе. Она официально стояла отдельно от государства, имела своего руководителя – патриарха, собственные органы управления (административные, судебные, налоговые), владения, приносившие доход.
Церковная реформа Петра I разрушила видимую конструкцию симфонии светской и духовной властей, покончила с самостоятельностью церкви и несколько двусмысленным ее статусом. Думаю, не будет большим преувеличением утверждение, что церковь стала жертвой собственного отношения к государству.[308]Петр I упразднил патриаршество,[309] отдельную церковную администрацию[310], конфисковал доходы и таким образом поставил церковь на государственное содержание. Он передал управление церковным имуществом Монастырскому приказу, поручив ему управление церковными вотчинами и их налогообложение. И хотя имущество церкви секуляризовано не было, его до такой степени вписали в общую административную структуру государства, что, когда полвека спустя произошла настоящая секуляризация, она выглядела уже простой формальностью.
Кульминационной точкой церковной политики Петра I явился «Духовный регламент»;[311] в нем прямо говорилось, что не может быть единоличного церковного управления в государстве «монаршеском».[312] Этот документ, в котором до мельчайших подробностей была расписана вся деятельность духовенства, стал бюрократической конструкцией русской православной церкви. Патриаршество было отменено[313] и заменено министерством по делам религии – Священным синодом,[314] глава которого, как правило, был военным, именовался обер-прокурором и назначался на должность непосредственно царем.[315]
Духовенство, по существу, становилось государственным чиновничеством, и ему полагалось, как и военным, давать присягу на верность царю в послушании и преданности, «рабом и подданным быть».[316] Теперь священники обязаны были сообщать властям особые, даже полученные на исповеди сведения, направленные против интересов императора. С этого времени началось сотрудничество церкви с полицией, а доносы священников на своих прихожан стали должностной обязанностью.[317]
Увы, получив от Петра унизительные для нее обязанности, церковь роптала, но не протестовала, а это говорит о том, что духовная жизнь церкви кафедральных соборов была просто ширмой, за которой скрывались вполне земные желания – достаток и жизнь. Она покинула столицу, центры губерний и ушла в лоно деревенской церкви и монастырей. Сломав и подчинив себе церковь, власть еще более отдалила себя от народа.
Петровским регламентом устанавливался принцип, в соответствии с которым император становился главным судьей во всяких духовных делах русской церкви.[318] Следовательно, в церковном управлении высшая власть
«Разумные люди полагают, что Петр не успел бы провести свои реформы, если бы имел дело с более опытным духовенством, которое пользовалось в народе большим уважением и умело бы располагать общим мнением в свою пользу»
Царь обезглавил русскую православную церковь после смерти патриарха Адриана в 1700 г., оставив патриарший престол незанятым и создав органы временного управления церковью. Это было очень важное решение Петра на пути к еще большему укреплению самодержавия, ибо сильный и мужественный патриарх еще мог бы противодействовать светской власти. Во всяком случае, в истории есть такие примеры.
Органы государственно-церковного управления в допетровское время представляли собой церковные приказы (патриарший разряд, приказ церковных дел, патриарший двор) и монастырский приказ, который был учрежден Земским собором 1643–1649 гг. для суда над самими церковными властями. Дела такого рода были изъяты из ведомства большого дворца (см.:
Духовный регламент был составлен в 1719 г. под руководством епископа Феофана Прокоповича и под личным надзором Петра.
См.: Духовный регламент// Законодательство Петра I. M., 1997. С. 544.
В литературе описан случай, когда царь, присутствуя на собрании церковных иерархов, обнаружил их желание иметь патриарха. Петр вынул из кармана Духовный регламент и голосом, не допускавшим возражений, произнес: «Вы просите патриарха, – вот вам духовный патриарх». Другой рукой он извлек из ножен кортик, ударил им по столу и, обращаясь к недовольным, добавил: «А противомыслящим вот булатный патриарх» (цит по:
В рамках регламента в 1721 г. была учреждена Духовная коллегия, позднее преобразованная в Священный синод. Таким образом, единоличное управление церковью московским патриархом заменялось соборным коллегиальным правлением, которому было поручено ведать текущими церковными делами и осуществлять контроль за деятельностью духовенства, кстати не только православного. Ему были подчинены также иноверческие церкви (лютеранская и католическая) и отчасти нехристианские исповедания. В 1723 г. Синод был признан антиахийским и константинопольскими патриархами.
Обер-прокурор становился, с одной стороны, представителем государства в Синоде, с другой – представителем псевдособора и псевдопатриарха. Эта бюрократическая схема, по существу, устранила возможность эволюционных отношений между церковью и государством.
Духовный регламент. С. 542.
Там же. С. 541–542.
Там же. С. 540.
